Высшая проба. Недуг мой, свет мой - Вера Чиркова

Хирд:

Никогда не видел сход осыпи так близко. Камни неслись мимо как вешний поток, и в их грохоте звучало предупреждение мощного хищника, сметавшего всех на своем пути. Но мы уже удобно, как на балконе сидели в коконе, прилепившимся на узком уступе скалы.

– Можно перекусить, – безмятежно заявила напарница, вытаскивая корзинку с едой, – и умывальня уже сделана.

– А вода откуда? – отмер дед.

– Мы же перебирались через поток. Прихватила пару бочек. – так же спокойно пояснила Яна, доставая пирожок едва заметно дрожавшими пальцами. Но прежде, чем кто-то это заметил, успела усмехнуться, – А осыпь не так-то плотно и слежалась, как казалось вначале.

– Два года, – припомнил я. – Он сказал – два года. Ну, пора уже поливать?

Камни уже не катились обезумевшей лавиной, лишь несколько чахлых струек занимали свободные местечки. Осыпь притихла, до следующего раза.

– Давай попробуем, – отозвался дед, – Яна, сделай окошко, пожалуйста.

Она иронично приподняла бровь, и передняя часть кокона растаяла, создавая полную иллюзию зависшего над пропастью балкона.

– Так, где план… – бывший король создал в воздухе эфемерную карту, развернулся и совместил ее со склоном, на котором мы висели, – Вон та скала с плоской вершиной должна быть здесь, я правильно понимаю?

Голем звонко стукнул себя по груди и помотал в воздухе клешней, словно размахивал флагом.

– По-моему, – задумчиво сообщил Териан, – он предлагает кому-нибудь снять ментальные щиты.

– Давайте снимем с меня, – немедленно предложил я.

– Нет, – нахмурилась Яна, – лучше уж с меня.

– А мы тогда не рухнем в осыпь? – Засомневался дед.

– Я снимаю, – хладнокровно заявил Эмильен, стягивая с головы незатейливый обруч, который, как я считал до этого момента, просто удерживал его волосы.

Мы с любопытством дружно уставились на верховного магистра. Несколько секунд он сидел молча, переводя взгляд со скал за нашими спинами на план, который держал дед. Потом хмуро вдохнул и создал собственный, но навел уже на левый склон.

– Вон те камни, выступающие из склона тупоглавой скалы, находятся напротив нужной точки. Вы сможете до нее добраться?

– Конечно, – заверила Яна, прикрывая окно так, что осталась лишь узкая, в ладонь, щель и паук снова пополз по скалам.

Но теперь он больше не стремился двигаться по осыпи, наоборот, шел по самым гребням скал, перепрыгивая расщелины и ответвления с ловкостью гигантского кузнечика.

– Стой, – наконец скомандовал Эмильен, вернее отшельник, смотревший сейчас его глазами, – поищите немного ниже кривой самшит.

– Кривого не видно, – оглядев все вокруг, сообщил дед, – есть поломанный, почти сухой пенек, шагах в десяти дальше к перевалу. И почти над самой осыпью.

– Проклятье… – в голосе верховного магистра слышалось отчаяние, – оказывается, осыпь намного больше, чем я думал. Вход в пещеру находится почти под тем кустом, но теперь копать придется раза в два глубже.

Он смолк, а через секунду произнес совсем другим тоном.

– Очень интересное ощущение. Я не жалею, что открыл сознание, он просто разговаривает и деликатно разглядывает то, что я вижу. – Эмильен надел обруч и испытующе глянул на нас, – но несмотря на выявившиеся трудности, отступать я не намерен.

– Никто не намерен, – откликнулась Яна, уже ведущая паука к тому самому полусухому пеньку.

На нём она устраивала кокон особенно прочно, закрепив его чуть не десятком когтистых лап, прежде чем растянула в просторный шатер.

Теперь тут можно было не только сидеть, но и ходить. Передняя стена стала прозрачной, и в разных ее углах появились две двери на длинный балкон с навесом от дождя и перилами. На нем тоже стояли кресла.

– Что у тебя с резервом? – Спросил вдруг дед у Яны.