Алесия, барышня в бегах - Пирамида

Я стояла у окна номера для молодожёнов отеля «Филимон», и смотрела на тысячи блестящих звездолётов, бороздивших пространство между светящимися точками, космическими станциями агломерации Венеры. На Уране движения было гораздо меньше, редкие станции агломерации Урана находились далеко друг от друга, и бывало и так, что за весь день мимо моих окон не пролетал ни один звездолёт. Меня это устраивало. Мне нравилась и уединённость Урана, и бурная жизнь Венеры и Марса. В космосе меня устраивало всё, и теперь, когда все мои проблемы были решены, когда я с минуту на минуту должна была отправиться в церковь, в кафедральный собор Венеры, для того, чтобы выйти там замуж за богатого Бэзила Бибиан, я должна была быть бесконечно счастлива. Но я почему-то не была. Я смотрела в окно, и видела в его тёмной поверхности своё отражение в пышном свадебном платье. Я была красивой — но даже это меня не утешало.

— По моему, всё-таки, длинновато, — сказала Каренза, одёргивая руками подол моего белого платья.

— Нет, всё как надо, — сказала я, расправляя не в меру пышные рукава. — Госпожа Бибиан хотела именно такое платье.

— Ты, как будто, не весела, — сказала Каренза, глядя на меня снизу вверх, — разве свадьба это не то, чего ты хотела?

— Я, почему-то, нервничаю, — призналась я Карензе.

— Всё будет хорошо, — ответила она мне, — а вот и наш космолёт.

Я снова посмотрела окно, и увидела как гладкий, блестящий космолёт, своей эллипсоидной формой похожий на пулю, сверкнул в лучах солнца, и пристыковался к шлюзу гостиницы.

— Надо идти, — сказала Каренза.

Она торопливо поправила свои кудри, оглядела в зеркале своё вишнёвое, кружевное, на шелковом чехле, платье, и направилась к дверям.

— Быстрее, Алесия, венчание уже скоро. Нам нельзя опаздывать, это некрасиво.

Свадебная традиция агломерации Урана разрешала жениху и невесте ехать в церковь как порознь, так и вместе. В последнем случае, жених сам забирал невесту из дома, и отвозил её на своём космолёте. Вышагивая по блестящим, белым плитам пола, я остро надеялась, что Бэзила в свадебном космолёте не будет, я, внезапно, поняла, что до смерти не хочу сейчас его видеть. Но Бэзил в космолёте был. Он сидел, красивый как кукла, в своём жемчужно-сером костюме. В петлице у него был белый цветок, на лице полная растерянность. При виде меня Бэзил привстал, и нервно улыбнулся. От его беспомощного взгляда мне сделалось совсем нехорошо.

— Красивое платье… — сказал мне Бэзил, — помнишь, как мы заказывали его?

Я помнила. Я помнила, как мы тогда смеялись над парадными платьями венерианцев. Казалось, это было тысячу лет назад, и с каким-то другим Бэзилом, а вовсе не этим, предназначенным мне в мужья.

— Ты очень красивая, — сказал мне Бэзил.

Я посмотрела на Бэзила — и словно увидела его впервые. Вот его круглый затылок, вот узкие, похожие на червей губы и мелкие зубы за ними. И это все — мне? Это теперь моё? Навсегда? Я попыталась напомнить себе, что без Бэзила я не смогу остаться жить в космосе, я не смогу вернуть «Палатион», я говорила себе, что его мать и отец очень хорошие, положительные люди, которые уже сейчас готовы меня полюбить — но, к сожалению, ко всему этому прилагался и сам Бэзил. К сожалению, невозможно было выйти замуж только за его деньги и его родителей. И как неудобно было то, что я осознала это не когда-нибудь, а по пути в церковь.

— Ты просто нервничаешь, — сказала Каренза, наклоняясь ко мне, — так бывает. Это пройдёт.

Каренза, определённо, знала, о чём говорила. Мой отец был её четвёртым мужем. И все её мужья были состоятельными людьми, с хорошей фамилией. А родилась Каренза на Земле. И это было небывалым достижением для землянки — без особого образования, без невероятного интеллекта, закрепиться в космосе, и стать всеми уважаемой особой. Не знаю, любила ли она моего отца — в конце концов, в финансовом плане мой отец ничего особенного ей дать не мог. Но в трёх предыдущих её браках явно проглядывал расчёт. Один из мужей Карензы был, на момент заключения брака, аж семидесятилетним. И ничего, ведь как-то она жила. Бэзил, как кандидат в мужья, был намного лучше.

— Да, я просто нервничаю, — сказала я Карензе.

Сказала — и взяла Бэзила за руку. Бэзил слабо мне улыбнулся.

— Я тоже нервничаю, — признался он.

— Мы прилетели.

Каренза расправила на мне вуаль, разгладила муаровые складки моего платья.

— Выходи, моя дорогая.

Дверь космолёта отплыла в бок, и я увидела перед собой белый фасад кафедрального собора Венеры, высокое здание которого стояло под стеклянным куполом, как игрушка в снежном шаре. И держась за руки мы с Бэзилом торжественно ступили на красную ковровую дорожку, шедшую от шлюза к ступеням церкви.