Заклятие монастырского котла - Шерит Болдри

Пока Гвинет мялась, не зная, удобно ли будет спросить лорда Роберта о здоровье сына, носилки уже поравнялись ней. Маленькая рука откинула замшевую занавеску, и голос Эдмунда окликнул:

— Гвинет! Гервард!

Гервард тут же сорвался с места. Гвинет нерешительно обернулась к госпоже ле Февр.

— Пойди, поговори с ним, — улыбнулась вышивальщица. — Я буду ждать тебя возле прилавка миссис Флэкс.

Торопливо поблагодарив, Гвинет кинулась к носилкам.

— Я видел… кости короля Артура, — хрипло шепнул ей Эдмунд. — Они такие… странные.

Эдмунд натянул на себя меховое одеяло, будто на него повеяло холодом.

— В легендах говорится, что король Артур спит в недрах Тора, — гордо заявила Гвинет. — Но придёт день, и он возвратится.

— Только в это никто не верит, — добавил Гервард.

— Я верю, — возразил Эдмунд. Глаза его засверкали. — Я хотел бы быть рыцарем и сражаться за своего короля! Только я никогда не смогу, — вздохнул он.

— Может, ты когда-нибудь поправишься, и… — Гвинет не знала, как ободрить Эдмунда.

— Может быть, — пожал плечами тот.

— Эдмунд, поторопись, прощайся скорее! — окликнул сына лорд Роберт. — Тебе вредно дышать холодным воздухом!

Эдмунд со вздохом откинулся на подушки.

— Ну, мне пора, — сказал он. — Прощайте, друзья.

Он опустил занавеску, и процессия тронулась с места. Гвинет печально смотрела, как они скрываются за поворотом — конные носилки, всадники, повозка с вещами и два охранника в арьергарде.

— Всё-таки жаль, что мы не нашли Урсуса, — сказала она, наконец.

— Найдём! — упрямо заявил Гервард. — Ещё не поздно! Он соберёт травы, а мы как-нибудь сумеем передать их Эдмунду.

Гвинет заметно повеселела. Ну конечно, её брат прав! Если Урсус действительно нужен, он обязательно появится. Гвинет вспомнила тёмное обветренное лицо отшельника и ласковые голубые глаза — нет, не может быть, чтобы он подвёл их!

На рынке брат с сестрой разделились. Гервард пошёл покупать матери мёд и пряности, а Гвинет направилась к миссис Флэкс, где ждала её Марион ле Февр. Палатку ткачихи с её ярким, разноцветным товаром невозможно было не заметить.

Вышивальщица держала в руках отрез голубой ткани.

— Ты только посмотри! — воскликнула она, увидав Гвинет. — Ты пощупай, какое качество! Миссис Флэкс такая мастерица!

Дородная ткачиха раскраснелась от удовольствия.

— Ой, да что вы, госпожа, это такие пустяки! Лучше скажите, какой вам нужен цвет?

— Как ты думаешь, Гвинет, какой? — обернулась Марион ле Февр. — Голубой? Жёлтый? Зелёный? Все такое красивое, но я не знаю, какой цвет понравится Элеонор…

— Голубой подойдёт к её глазам, — задумалась Гвинет.

— Да будет так! Берём голубой.

Пока миссис Флэкс отмеряла ткань, Гвинет поискала глазами брата. Герварда нигде не было, зато она заметила великана Бедвина, выходившего из лавки Риса Фримена. Люди шарахались от него, как от зачумлённого.

Извинившись перед Марион, Гвинет подбежала к каменщику. Ей удалось нагнать его возле крайнего ряда палаток. Бедвин сгорбился и прикрыл лицо прядями спутанных волос, будто каждый враждебный взгляд плетью стегал его по спине.

— Как ваша рука, мастер Бедвин?

Великан вздрогнул и остановился, но при виде Гвинет глаза его потеплели. Улыбнувшись, он поднял раненую руку, чтобы лучше было видно повязку.

— Это брат Патрик вас перевязал?

Бедвин кивнул.

— Болит?

Бедвин покачал головой.

— Ну, надеюсь, все скоро заживёт, — улыбнулась Гвинет.

Каменщик вежливо наклонил голову, приложив руку к груди — и снова у Гвинет возникло странное чувство, будто она должна сделать реверанс. Но тут кто-то грубо схватил её за плечо. Обернувшись, Гвинет увидела Марджери Карвер.

— Гвинет Мэйсон! Ты соображаешь, с кем разговариваешь? — возмущённо завопила та. — Это же опасно!

Улыбка Бедвина померкла, он сгорбился и быстро зашагал прочь.

— Счастливо, Бедвин! — крикнула Гвинет ему вслед. — Я рада, что ваша рука заживает!

Каменщик не ответил. Когда он поравнялся с палаткой ткачихи, Гвинет вдруг увидела, как Марион ле Февр пошатнулась и схватилась рукой за голову. Что случилось?

Гвинет кинулась к вышивальщице, но Марджери Карвер, все ещё держала её за руку.

— А что скажет твоя матушка, если я расскажу ей, чем ты занималась? — продолжала возмущаться она.

— Матушка учила нас быть вежливыми, — ответила Гвинет. Все это начинало её раздражать. — И вовсе незачем бояться Бедвина, он добрый!

— Что ты можешь об этом знать, Гвинет Мэйсон? Только взгляни, какой он здоровый бугай — добрые люди так не выглядят! И никто не знает, ни кто он, ни откуда. Дай бог, чтобы он нас всех во сне не перерезал!

Миссис Карвер истово перекрестилась.

— Брось, хозяюшка! — прогудел кто-то низким голосом. Гвинет обернулась. Том Смит, деревенский кузнец, поджидал миссис Карвер у прилавка. В руках у него была деревянная чаша.

— Мы не слыхали о Бедвине ничего дурного!

— Хорошего — тоже! — огрызнулась Марджери Карвер и снова напустилась на Гвинет:

— Сейчас же домой, не то я матери скажу!

Гвинет, стиснув зубы, промолчала и зашагала прочь. Односельчане глядели на неё осуждающе — хорошо хоть, кузнец не на их стороне. Словно услышав её мысли, Том подмигнул, и Гвинет стало немного легче.

Миссис Флэкс осуждающе покачала головой и даже прищёлкнула языком, но промолчала. В руках ткачиха все ещё держала кусок голубой ткани. Марион ле Февр нигде не было видно.

— А где госпожа ле Февр?

Не успела миссис Флэкс ответить, как палатка покачнулась, и Гвинет осознала, что вышивальщица все ещё здесь, за свисающими разноцветными отрезами. Марион ле Февр прислонилась к стойке палатки, прижав руку ко лбу.

— Что случилось, госпожа ле Февр? — ахнула Гвинет.

— Голова! — простонала вышивальщица. — Ох, как голова болит! Вот, возьми, дитя моё…

Она нащупала за поясом кошель и протянула его Гвинет.

— Заплати миссис Флэкс, прошу тебя. Мне надо в «Корону»…

Гвинет отсчитала в руку миссис Флэкс несколько монеток и забрала ткань. Откуда-то вынырнул Гервард с корзиной покупок.

— Ты уже все купил? — спросила Гвинет, укладывая ткань в корзину, поверх всего остального. — Госпожа ле Февр заболела — надо отвести её домой.

Всю дорогу Марион тяжело опиралась на руку Гвинет и поминутно спотыкалась, будто не видела, куда идёт. Время от времени с губ её срывался слабый стон. Наконец, им удалось добраться до ворот трактира.