Тайны ветра. Книга 1. Маяк чудес - Нелли Мартова

И вдруг – бабах – все опять переворачивается с ног на голову. Что-то сдвинулось в Меркабуре, вот что страшнее всего. Словно в кого-то близкого и родного, самого верного и надежного, вселился злой дух.

«Черный сюр» – так я окрестила про себя карточку сразу же, как только посмотрела на нее поближе. Сначала кажется, что на открытке изображен человек. Так бывает с сюрреалистическими картинами – бросаешь первый взгляд и видишь одно, а потом приглядываешься – и понимаешь, что это совсем другое. На самом деле на карточке клетка, укрытая плащом-шкурой, а на ней лежит шляпа. Из-под плаща с одной стороны торчит нарисованная рука, держит тросточку. Издалека похоже на сидящего человека. Решетка клетки сплетена из проволоки, а внутри – мертвый голубь со свернутой шеей. От черной шкуры, из которой сделан плащ, пахнет ветошью, словно специально для этой карточки на помойке подобрали старую шубу. Из картонной шляпы-котелка торчит настоящее белое перо с шероховатой каплей крови на конце, словно его выдрали с корнем из живой птицы. В уголке, там, где некоторые скрапбукеры ставят свою монограмму, примостилась завитушка, похожая на крендель.

Черная шкура… Однажды мне приходилось прикасаться к чему-то подобному. Вот почему я узнала фальшивую ноту в потоке там, в магазине. Этот давно забытый эпизод моей жизни я бы предпочла не вспоминать. Тогда дело происходило в том же торговом центре. Что за проклятое место? Но в тот раз шкура не была такой явной, физически осязаемой. Странное ощущение: словно мой давний кошмар воплотился в реальность, и теперь я держу его в руках. Тяжелый запах старья становится все сильнее и сильнее, отнимает воздух, поглощает его внутрь себя. Кажется, что сквозь открытку в наш мир вползает противоестественное пространство, вывернутое наизнанку и перекошенное, как в самом сумасшедшем доме на свете. Я пытаюсь сжать руку в кулак, пальцы слушаются меня медленно, с трудом, а открытка совсем не мнется, будто стальная. Мышцы затекают все сильнее, я даже голову не могу повернуть. Наверное, со стороны я сейчас похожа на восковую фигуру. Я пытаюсь думать. Еще раз прокручиваю в памяти сцену в магазине. Почему мне показалось, что на голове у парня мешок? Черт его знает, но теперь я понимаю, отчего я подумала, что он падает вниз словно уже мертв. Эта открытка убила его еще до того, как он сделал свой последний шаг. От этой мысли я впадаю в панику и начинаю считать предметы вокруг себя: напротив меня шесть подушек, спинка скамейки из двух широких досок, в подъезд ведут три кривые ступеньки. Такая у меня привычка: когда сильно нервничаю, начинаю все подряд пересчитывать. Обычно это успокаивает. Но сейчас я паникую так, что забываю цифры. «Один, два, три…» – считаю я голубей, которые топчутся на пустой детской площадке, и вдруг обнаруживаю, что не помню следующую цифру. Мне хочется заплакать, но слез почему-то нет.

– Привет, Пална! Ну и видуха у тебя! – Меня трясут за плечо. – Эй, Пална!

Илья! Он получил сообщение через SOS-открытку. Вот ни черта себе! Не думала, что его уже назначают дежурным. И почему я об этом ничего не знаю?!

Я пытаюсь сделать выразительные глаза и показать ему взглядом на открытку. Но он уже и сам все понял. Не глядя, Илья вырывает карточку у меня из рук и кладет на скамейку лицевой стороной вниз.

– Ну рассказывай.

Елки-палки, и этот туда же! «Рассказывай» – самое меркабурское слово. Смешно. Главное в этом мире – то, что можно увидеть и пощупать: бумага, ножницы, открытка. Однако отчего-то все, от кого здесь хоть что-нибудь мало-мальски зависит, до ужаса любят потребовать от тебя: «Рассказывай». Вот и Илья – парню еще и шестнадцати нет, а он уже умеет заявить это особым скрапбукерским тоном, не терпящим возражений.

Первым делом я глубоко вдыхаю. После удушающего запаха шкуры воздух вокруг сияет и пахнет солнцем. То, что час назад казалось удушливой жарой, становится для меня звенящим пространством, наполненным теплом и светом. Я с трудом встаю, разминаю затекшие руки и ноги и пытаюсь прийти в себя.

– Ты конверт принес? – спрашиваю я.

– Какой конверт? – в недоумении отвечает он.

– Ну как… У дежурного скрапбукера должен быть конверт-нейтрализатор.

– Пална… я не дежурный скрапбукер. Ты разве не в курсе?

– Тогда откуда ты узнал? И чего приперся? – Я ворчу, но на самом деле я так рада его видеть, что мне даже хочется кинуться ему на шею.

– Ну… – Он мнется и поправляет очки.

– Рассказывай! – Я невольно передразниваю его тон.

Илья садится на скамейку, принимает виноватый вид, будто школьник, не выучивший урок, и сразу кажется младше. Я сдерживаю желание чмокнуть его в макушку, едва прикрытую ежиком светлых волос.

– Интересно было, зачем нужны эти ваши SOS-открытки, – объясняет он. – Я подобрал настройки и подключился к меркабурскому каналу, на котором они работают. Пришлось повозиться с дешифратором, но я смог разобраться.

Щеки у него слегка порозовели. Парень гордится собой и одновременно смущен.

– Нашелся меркабурский хакер, – ругаюсь я. – Понимаешь, как это опасно? А если Магрин узнает? Мне же отвечать! Ты обо мне подумал?

– Не узнает, Пална. И потом, я же тебя спас! – оправдывается он.

– А чего ты так долго?

– Как только сигнал получил, так сразу и примчался. Я вон там за кустом прятался, – показывает он. – Все ждал, когда появятся дежурные, и гадал, чего ты торчишь здесь столько времени, не сходя с места. Потом, как увидел, что достала открытку, не выдержал, подошел поближе. Как на твое лицо посмотрел, так сразу понял, что тебя пора тормошить.

– Мне кажется, я ее с полчаса разглядывала, – задумчиво говорю я.

– Две минуты, не больше, – возражает Илья.

– Вообще-то тебя надо наказать. Отобрать ножницы – хотя бы на недельку.

Он сначала морщится, как будто ему прописали горькое лекарство, а потом кивает и улыбается, мол, так ему и надо, и тогда я сдаюсь:

– На этот раз, так и быть, я сделаю исключение. – Он ждет еще чего-то. Я вздыхаю и добавляю: – Спасибо, Илья…

Он снова кивает и тут же переключается на другую тему:

– Что там, на открытке?

Сказать ему или не стоит?

– Илья, там… В общем, это открытка самоубийцы. Сегодня у меня на глазах парень выпрыгнул с пятого этажа и разбился насмерть. Эта карточка была у него в руках.

– Он сам ее сделал?

Молодец, парень. Сразу задает правильный вопрос.

– Нет, Илья, не сам.

Мы оба молчим, потому что оба знаем, что это означает. И оба задаем себе мысленно один и тот же вопрос: где Магрин и дежурные скрапбукеры? Почему они не услышали сигнал SOS? И что теперь делать с открыткой самоубийцы? У кого просить помощи?