Чужак. Книга 1: Пепел империи - Алекс Север

Я поднял взгляд от костра и тихо выдохнул.

— Я не федерат. Я не сражался за них. Я вообще не знал, что происходит за стенами, пока не оказался снаружи. Всё, что мне говорили оказалось ложью. Мир за пределами королевства не такой, каким его описывали в книгах и проповедях.

— Ха! Все вы так говорите. А потом — бац и приводите за собой армию. Я видел, как это происходит. Моя деревня, мой дам.. мой клан... — он на мгновение замолчал. — Всё сгорело. От вашего желания полного подчинения.

Я ничего не ответил. Что я мог сказать? Но и осудить себя я не мог — потому что я был чужим и для Федерации, и для этого мира.

Наир, в отличие от нас, не встревал в перепалки. Он молча жевал вяленое мясо, поправлял снаряжение. Только спустя пару дней он заговорил, когда мы, наконец, разбили лагерь на вершине одного из холмов, с которого открывался вид на залитую вечерним светом равнину.

— Вы оба болтаете, как старые бабы. Один с ненавистью, другой с виной. А жизнь мимо идёт. Смотрите.

Он махнул рукой вперёд. Я посмотрел. Там, внизу, в мягких оттенках заката, простиралась старая дорога, поросшая травой, и еле заметные руины какого-то давно исчезнувшего поселения.

— Это был город людей, — продолжил Наир. — Наш клан был здесь лет сто назад. Пусто уже тогда было. Но дома стояли крепко. Люди, когда хотят, умеют строить. Вот только живут они, как мухи — кратко, шумно и толпами.

Я хмыкнул.

— Ты много где был?

Наир кивнул.

— Раса фен'Каар путешествует поколениями. Мы уважаем традиции, но не держимся за стены. Мои предки учили — чтобы знать мир, надо наступить босыми лапами на каждую его землю. Мы видели океаны. Видели ледяные равнины. Были в городах, где люди говорят летали на железных птицах... сейчас от них остались лишь ржавые каркасы. Но следы есть. Мы запоминаем их. Храним.

— А почему вы не живёте среди других Фен'Каар? — спросил я, глядя, как языки пламени отражаются в его глазах.

Он усмехнулся.

— Потому что нынешние Фен'Каар забыли, кто они. Живут в комфорте, глотают пищу из банок, молятся новым богам — богам света, силы и золота. А мы помним. Мы храним. Мы — вольные.

Его слова отозвались чем-то глубоким во мне. Возможно, потому что я и сам чувствовал себя чужим среди своих. Всегда чувствовал.

Следующие дни были наполнены странным ритмом, рассвет, путь, короткие остановки у пересохших ручьёв или древних каменных домов, ночёвки под открытым небом. Велокс не унимался. Его слова были остры, как лезвие.

— И всё-таки, федерат, расскажи. Что чувствуют люди, когда выжигают леса? Когда строят стены до неба, а за ними забывают обо всём живом?

— Хватит, Велокс. Я уже сказал — я не был частью этого. Я узник всей этой ситуации. Меня тоже предали. Меня тоже обманули.

— Тебя обманули? — он рассмеялся. — Ты хотя бы видел, как горит твоя мать? Как кричит твоя сестра? Я это видел. И сделал я вывод.. людям нельзя доверять.

— Может, ты прав. Но если все будут жить местью — этот мир сгорит раньше, чем ему суждено.

Эти разговоры изматывали. Гораздо сильнее, чем дорога. Но иногда — совсем иногда — я видел в его взгляде что-то большее, чем ярость. Может, он тоже устал. Может, тоже искал ответы.

Наир тем временем продолжал делиться историями. Его рассказы были полны деталей, запахов, вкусов. Он описывал, как однажды они переправлялись через болотистые земли, где воздух был сладким от гнили, но земля пела под лапами. Как нашли пещеру, в которой стены были усеяны древними письменами. Или как однажды спасли детёныша лисы и она сопровождала их три недели, принося свежую дичь из лесов.

Он рассказывал о предках — как каждый член клана носит с собой нечто, что принадлежало тем, кто был до него. У него это был старый бронзовый кулон, изображающий лицо волка в солнце.

— Это мой прадед выковал, когда ушёл в своё первое путешествие. Он не вернулся. Но кулон нашли спустя два года, в горах. И теперь он всегда со мной.

— У вас... особая вера? — спросил я.

— Мы не молимся. Мы вспоминаем. Каждое утро и вечер. Предки идут за нами, и если ты забудешь — они отвернутся. А без их взгляда ты станешь слеп.

Это было красиво. Даже немного завораживающе.

И вот так, шаг за шагом, разговор за разговором, день за днём мы приближались к землям скели. Погода благоволила — небо было ясным, ветер свежим. Лошади, несмотря на усталость, шли ровно. Иногда, в особенно тихие вечера, мы слышали крики ночных птиц или вой хищников где-то далеко. Но нас никто не тронул.

На седьмой день мы наткнулись на заброшенное поселение. Велокс молча вошёл в один из домов, склонился над пепельным очагом. Я вошёл следом. На стене были детские рисунки. По ним я понял что возможно тут жил кто-то из его расы. Цветы, солнце, какой-то дракон.

— Как думаешь...сущестует ли справедливость? — спросил он вдруг.

— Я на это надеюсь..

Он кивнул, не глядя на меня.

— Люди....

Последние три дня прошли тихо. Велокс замолчал. Наир пел. А я просто шёл. Слушал. Смотрел. Учил. Что-то внутри меня изменялось. Мир становился для меня другим. Я становился его частью.

Когда мы наконец увидели леса скели — тёмные, густые, с багряными вкраплениями листвы — я почувствовал, как сердце забилось сильнее. Там, за этими деревьями, нас ждала королева. И, возможно, ответы для Наира. Или ещё больше вопросов.

Солнце уже приглушённо царапало небеса золотом, окрашивая верхушки деревьев в оттенки янтаря и меди. Ворота были открыты. Нас ждали.

Я ожидал увидеть натянутые тетивы, стрелы, наведённые в грудь, привычные взгляды готовности убить — но ничего подобного не последовало. Лишь двое скели стояли по бокам арки, их луки висели за спиной, а выражения лиц были как обычно не особо приветливы.

— Нас пропускают? — Велокс недоверчиво фыркнул. — Или это ловушка?

— Нет, — я помедлил. — Разведчики. Королева знала, что я возвращаюсь. Думаю нас заметили уже давно.

Мы въехали в город. Прохожие оборачивались, останавливались, и уже через несколько шагов нас окружила стена холодных взглядов. Скели не скрывали своей неприязни.

— Много глаз, — пробормотал Наир. Его уши чуть