Рысь. Секутор - Андрей Посняков

Однако Луций не стал ждать удара, а, откатившись в сторону, проворно схватил упавшую на траву спату. Вжик! Лязгнуло железо… К немалому удивлению Рыси, Луций сноровисто – совсем не хуже гладиатора – отбил выпад привратника и в свою очередь нанес целую серию великолепных ударов – от железного звона загудело в ушах. Ладук яростно сопротивлялся, но, кажется, не рассчитал свои силы и начал уставать. Рысь догадался, что римлянин тоже это понял – заработал мечом еще активнее. И вот в какой-то миг клинок резко рванулся вперед, впившись в шею враг. Привратник захрипел и упал, обливаясь кровью. Луций обернулся:

– Уходим!

Галлы еще не поняли, что к чему, а беглецы уже неслись к зарослям дрока.

– Там разъединимся, – кричал на ходу Рысь. – И ударим с разных сторон.

– Так и сделаем, – на бегу улыбнулся Валерий.

Вопя от ярости, мятежники нагоняли бегущих длинными скользящими прыжками. Вот послышался характерный свист – это летели стрелы. У мятежников имеются луки? Тогда дело плохо. Нет, кажется, стрелы летят в мятежников! Рысь оглянулся на бегу…

И увидел выступающие из-за склона холма боевые порядки римлян! Выпустив стрелы, ушли в стороны лучники, освобождая дорогу легиону. Колыхались в воздухе золоченые значки и штандарты, пели трубы. Впереди на белых конях ехали двое всадников, в одном из которых Рысь сразу же признал Памфилия Руфа.

– А, вот и ты, гладиатор. – Памфилий остановил коня. – Говорят, ты храбро сражался и заслужил жизнь. Что ж, возвращайся назад в школу, уж ланиста угостит тебя на славу. Пей, гуляй, веселись!

Второй всадник, могучего вида мужчина с угрюмым лицом и властным взором, облаченный в блестящие латы, лениво тронул поводья. Колыхались на ветру высокие перья на его сверкающем на солнце шлеме, ярко-красный плащ небрежными складками падал на круп коня.

– Поступай с этим гладиатором как знаешь. – Он обернулся было к Памфилию, но сразу же перевел взгляд и неожиданно улыбнулся: – Рад видеть тебя живым, Валерий!

– И я рад встретить тебя, дядюшка. – Римлянин положил руку на плечо Рыси. – Это мой друг Юний. Он спас меня, и Луция, и даже приемную дочь всадника Памфилия Руфа.

– Сенатора Памфилия Руфа! – важно надувшись, поправил Памфилий.

– Вот даже так? – Валерий усмехнулся. – Ну, тогда тем более мой друг Юний достоин свободы, ведь он спас родственницу сенатора! А, что скажешь, дядюшка?

– Он получит свободу, – хмуро кивнул угрюмый. – Раз уж ты просишь об этом.

– Конечно прошу! И хорошо бы еще выдать хоть какую-нибудь награду моему другому приятелю, Луцию!

– Хорошо. Надеюсь, у тебя нет больше приятелей?

– Нет, дядюшка. Тогда – до встречи в лагере?

– До встречи. Там и пообедаем. Едем же дальше, Памфилий, кажется, там видели галлов.

– Кто этот человек, Валерий? – проводив глазами отъехавших всадников, тихо поинтересовался Луций. – Кажется, я его знаю.

– Конечно знаешь. – Валерий небрежно скривил губы. – Это мой дядя, Марк Луниций Арбелл.

– Что?! – Луций с силой ударил себя ладонями по коленкам. – Ты хочешь сказать, прокуратор Лугдунской Галлии сенатор Марк Луниций Арбелл – твой родной дядя?

– Вот именно!

– Тогда мы не зря бились! Эй, Юний, ты теперь свободен!

– Если на это пойдет ланиста.

– Ланиста?! Уж не думаешь ли ты, что какой-то там ланиста осмелится воспротивиться воле наместника? Ой, смотри, кажется, Флавия! Ну да, во-он, на пегом коне. Быстро скачет, и как только не свалится?

– Флавия! – бросившись навстречу девушке, закричал Рысь. По лицу его текли слезы. Слезы свободы… и, может быть, счастья?