Янтарный меч 1-4 - Ян Фей

состояния рука все так же крепко сжимала черный посох. Брэндель с первого взгляда понял: перед ним маг, причем непростой. Дерево таких пород слишком ценно и дорого, чтобы пускать его на немагический посох.

Его ждало пять Карт судьбы: беспорядочно разбросанные вокруг тела, они тускло светились в темноте, интригуя и словно приглашая взять в руки. Неопытный новичок так бы и поступил, и непременно огреб бы на свою голову проклятье пробужденного стража.

«Так, трогать их руками точно нельзя. С Белым Вороном я распрощался, так что движением воздуха карты не поднять. Попробовать заклинанием Элементалиста? Хммм, нет, лучше поберечь ЭП до боя…»

Кто-нибудь может достать карты заклинанием Ветра или магическим захватом каким-нибудь? – спросил он наконец, не сводя взгляда со зловещей фигуры в гробу. Чем больше он смотрел, тем страшнее казался этот мертвец: элитных боссов – бесчисленное множество, а у самых продвинутых в запасе не только сложные наборы навыков, но и ловушки. Пускай до сего момента им повстречались только гули, но гарантии, что здесь не прилег подремать высокоранговый Лич – никакой, а вступать в бой в замкнутом пространстве ужасно не хотелось.

Я пробовал, господин, но какая-то сила словно стирает мою магию. И другие тоже пробовали, с тем же результатом, – ответил тот же ученик.

Брэндель вернулся к гробу, задумчиво подняв бровь. Это место нравилось ему все меньше и меньше. Какое странное чувство: даже несущиеся наперерез полчища волков в Темном лесу его так не нервировали, как эта гробница. Здесь даже воздух пропитан опасностью: в кожу словно вонзались тысячи мелких иголок, а сердце так и трепещет в предчувствии беды. Многие сотни игровых подземелий спустя у него развился совершенно особый нюх на такие места, и сейчас все инстинкты вопили, что пора бежать.

«Вход в катакомбу – ничего особенного, да и ауинские подземелья в сельской местности обычно не сложнее 40 уровня. Теоретически меня ждет босс Золотого ранга, но гарантий, что все так и выйдет, никаких. Тем более, что этой гробнице не одна тысяча лет, и чем старше – тем страннее может оказаться обитатель. Что же развеи…»

Стоп. Ты сказал твою магию «стирает»? Не развеивает, не обнуляет, не нейтрализует – именно стирает?

Нет, мы даже не чувствовали, чтобы заклинания распадались… Просто обрывалась связь – и они уходили в пустоту.

«Ментальный разрыв связи, значит? Наверное. Магия духа. Эмпат, священные слова или ведьмак – что там лежит? Если оно немертвое – скорее всего, ведьмак. Проклятия и заговоры, навевающие галлюцинации, извращающие эмоции и многократно усиливающие страх – их любимые занятия».

Тем же объяснялась и холодящая кровь атмосфера в помещении. Здесь не просто холодно: на их разум воздействует тьма: парализует и лишает всех чувств разом – они онемевают, словно под коркой льда. Пораскинув мозгами, Брэндель решил, что как ни крути, а лучше всего на роль ответа в этой задачке подходит именно лич, и полез в сумку.

Достал он давным-давно собственноручно сделанную статую белого оленя.

Наемники поначалу испугались – где это видано, чтобы в гробнице вдруг материализовывался огромный белый олень – но при виде маленькой фигурки-пульта управления в руках у Брэнделя успокоились: значит, это существо призвал он.

Увы, их спокойствия хватило ненадолго: в этот раз его нарушил сам Брэндель.

На ауинских границах ходили легенды, что священный белый олень благословляет своим присутствием тех, кому суждено стать героями. Говорили, что эти прекрасные существа встречаются в местных лесах, но никому и не позволяют к себе приблизиться. Но удостоенный высокой чести Брэндель что-то не выглядел ни радостным, ни даже польщенным. Напротив – он нахмурился. Олень тоже вел себя странно: отступил на пару шагов и нервно ударил копытом по земле.

«Этот олень должен противостоять силам зла, а он отступает? Что это значит?»

Быстрый взгляд на Сиэля – но то смотрел назад, на выход из гробницы. Оба они застыли в напряженном ожидании.

С-стоит… п-позвать, г-господин? – предложил один из учеников, даже заикаясь от страха при виде непривычно серьезного Брэнделя.

Все до единого в комнате понимали, что здесь что-то очень сильно не так. Начать с того, что проникновение в место упокоения никогда не сулит ничего хорошего, пускай кое-кто и считает это «приключением». В конечном счете все сводится к пробуждению нежити, и многие, слишком многие, такие вот искатели приключений заканчивали свой путь в лапах немертвых или гибли от смертельных проклятий.

И все же в Фюрбурге Брэндель пользовался непреложным авторитетом, и раз он приказал искать карты – большинство магов и наемников готовы были рискнуть и попытаться исполнить приказ.

Сам Брэндель задумчиво покачал головой. Пускай для всех он теперь уважаемый лорд, а в глазах принцессы – образцовый дворянин, его сущность игрока и геймерский азарт никуда не делись, и в глубине души он готов был поставить на кон все.

Амандина бы уже давно активно протестовала, убеждая его, ныне лорда и всего такого дворянина, не подвергать себя опасности понапрасну, но он отказывался даже думать о том, чтобы отправить кого-то вперед, в верную ловушку. Некоторые геймеры шли и дальше, не желая жертвовать даже НПС.

Будь все так просто – он бы уже давно спас королевство, по-быстрому разжившись артефактами и, возможно, даже не раз. Увы, единственный вариант получить трофей – убить Босса, как и подсказывает здравый смысл: в этом игровой и реальный миры не очень-то и отличаются.

Так, всем отойти, в этом бою вам делать нечего! – взмахнул Брэндель рукой с мечом, сигналя отступление.

Одновременно он подмигнул Сиэлю, приглашая присоединиться, и по ментальной связи посвятил его в план. Обойдя гроб с двух сторон, оба приготовились.

План состоял в том, чтобы разрубить гроб пополам и как минимум по разу ранить босса до начала реального боя.

Приказ привел наемников и магов-учеников в замешательство. Никто из них ни разу не сталкивался с добровольно лезущими на рожон дворянами. Поведение нового лорда откровенно не укладывалось у них в голове: такие как он не встречались ни в Ауине, ни в других королевствах. Совсем другое дело – баталии политические: тут каждый был горазд вступить в схватку за кусок пожирнее, но служить таким хладнокровным мерзавцам они больше не собирались.

Возражать никто не стал: напротив, великодушный жест Брэнделя оценили абсолютно все.

Алистэр глубоко задумался: сам он, урожденный дворянин из незаметного рода, всю жизнь наблюдал за тем, как отец ежедневно выстраивает связи и плетет интриги. Двери их