Рождённая во тьме - Ксения Изотова

Оказавшись у ограды, я спрыгнула с коня. С зимы здесь ничего не изменилось. Пролом, который я тогда выломала, всё так же зиял мрачной дырой среди кованых решёток. Я подошла к нему впритык, набираясь мужества. Если я действительно хочу сбежать, то должна быть готова на всё, но стоило мне только вспомнить боль от прошлой попытки, как вся моя решимость куда-то испарилась. Тем не менее, выхода у меня не было. Оставаться в замке я больше не могла. Я и до этого с опаской относилась к Данавиэлю, а уж теперь точно не намеревалась находиться с ним рядом. Что же до риска… Лучше умереть, чем отдать самое дорогое, что у меня есть — свободу.

Я встала как можно ближе к магической преграде и вытащила кинжал. К счастью, он всегда был со мной, даже под этим роскошным платьем. Два длинных разреза, и из вен на обеих руках обильно полилась кровь, орошая стену. Через некоторое время я оторвала руки от стены и перемотала их оторванными от платья лоскутами ткани. От кровопотери закружилась голова, и тут же нахлынула слабость. Я резко встряхнулась, стряхивая наваждение. Не время раскисать, Нисса. Это твой единственный шанс, так не упусти его. Стена слегка шипела, оплавляясь. Я поправила оборванное платье и протянула руку к проёму. Сила воли боролась с инстинктом самосохранения. Наконец, я одним стремительным движением засунула внутрь обе руки по локоть, а затем шагнула, пытаясь преодолеть невидимую преграду. Если бы она была тонкой, было бы легче пройти через неё, но эта магия оказалась вязкой и густой, так что двигаться внутри быстро было невозможно. Я кричала не переставая, глядя на то, как кожа обугливается, лопаясь с отвратительным звуком. Я кричала, но всё же толкала тело вперёд, обрекая себя, как я это только что поняла, на гибель. Я не выдержу такой боли, никто не сможет её выдержать. Осознав это, мне вдруг стало легче. Я словно молила саму себя — ещё мгновение, ещё крошечная доля движения, и всё будет кончено. Сердце разорвётся и остановится, и я перестану страдать. Внезапно шарящая впереди обугленная рука, из которой местами уже торчали белые кости, наткнулась на что-то. Ещё одна преграда, и на этот раз она не поддалась. Как только я зацепила эту новую стену, раздался взрыв, откинувший меня на несколько метров от ограды. Всё было напрасно. Я обессиленно закрыла глаза, слушая повисший в воздухе звук. Через некоторое время я поняла, что это мой собственный крик, переходящий в хриплый визг. Я попыталась взглянуть на своё тело. Руки, ноги и передняя часть туловища превратились в сплошную полуобгоревшую рану. Кровь почти не шла, как и в прошлый раз. Я тупо подумала, почему Демон не стоит около меня, но думать было слишком тяжело.

Не знаю, как долго я так пролежала, заходясь безумным криком, но через некоторое время (Часы? Минуты? Годы?) до меня донёсся чей-то чужой вопль, боль в котором едва ли не превосходила мою. Рядом застучали раздвоенные копыта и Демон склонил ко мне свою голову. Из его глаз текли слёзы, и я даже сквозь пелену страдания почувствовала свою любовь к нему. Если бы я могла, то попыталась бы утешить его, погладить мягкую шерсть, прошептать пару слов, но я бы не смогла сделать это ни за что на свете. Слишком много сил отнимало простое существование. Когда рядом со мной на колени упал Данавиэль, я даже не удивилась. Не удивилась я и тогда, когда поняла, что крик, который я слышала, исходил из его груди. На лице застыла отчаянная гримаса гнева. Он протянул ко мне руки в молитвенном жесте, но ни слова не сорвалось с губ. Через мгновение его пальцы засветились серебряным светом, так хорошо мне знакомым, и нити магии потянулись к моему израненному телу. Прямо перед глазами лежала моя рука, и глядя на неё, я видела, как постепенно бледнеет плоть, становясь нормального оттенка, как стягиваются трещины, пряча от взгляда кость, как вырастает новая кожа, оставляя после себя лишь лёгкие розоватые отметины. Наконец, раны исчезли совсем вместе с болью. Наступила тишина, прерывая лишь моим тяжёлым дыханием. Я спасена. Я буду жить.

Со всех сторон набежали слуги, окружив меня и по-прежнему стоящего рядом со мной на коленях мужчину. Из толпы моментально выскочила Ани и кинулась ко мне, обхватывая руками, пытаясь защитить. Двигаться я всё ещё не могла, и лишь медленным закрыванием глаз попыталась поблагодарить девушку. Кажется она поняла. По её лицу текли слезы, и я впервые увидела, как она с негодованием смотрит на своего господина.

— Кто? — вопросила она гневным голосом, — кто сделал с ней это? Вы должны были защищать её, а что вы сделали? Как вы могли?

Данавиэль, шатаясь, поднялся на ноги, не глядя на служанку. Когда он заговорил, в его голосе звучала такая ярость, что я бы испугалась, если бы не была такой бессильной под гнётом навалившейся слабости.

— Урсо, выйди вперёд, — приказал он. Из толпы выделился мужчина в серебристых доспехах, и упал на колени, приблизившись к своему господину.

— Это ты ставил защиту, не так ли? — прорычал князь.

— Да, мой господин.

— И ты клялся, что никто не сможет пройти через неё без моего ведома?

— Да, господин.

— Взгляни на нашу гостью, Урсо. Она чуть не погибла, и это твоя вина. Ты знал о том, что так может случиться?

— Нет, господин. Такого не должно было произойти. Я виноват и молю о прощении.

Данавиэль сделал несколько глубокий вдохов, видимо, успокаиваясь. Все слуги, затаив дыхание, смотрели на происходящее.