Бетельгейзе - Байзо Альбион

в воду, но сразу отдёрнул его – она оказалась обжигающе горячей. Повернувшись к девушкам, я заметил, что они уже надели купальные костюмы: на Айзе было белое, а на Лилии – чёрное.

– Мы точно сюда пришли тренироваться? – спросил я.

– Ты – да, а мы – нет, – ответила учитель и, как ни в чём не бывало, прыгнула в бурлящую воду. За ней неспешно последовала Лилия.

Я покрыл палец слоем магией воли и опустил его в горячую воду. Сперва всё было нормально, но спустя какое-то время жар начал пробиваться сквозь защиту, становясь всё ощутимее. Казалось, что тепло проникало сквозь мою волю, словно пытаясь напомнить мне о своих границах.

Учитель, похоже, не собиралась мне помогать. Она сидела в источнике, расслабленно облокотившись на край, словно наблюдала за мной с ленивым любопытством.

Мне пришлось вспоминать сложные защитные линии, напоминающие геометрические фигуры. Однако, вопреки ожиданиям, я довольно быстро освоил этот навык. Защищаться от высокой температуры оказалось проще, чем я думал.

Когда я покрыл всё тело волей, то осторожно вошёл в источник. Тепло начало медленно просачиваться сквозь защиту, но теперь это ощущение было не обжигающим, а приятным. Спустя некоторое время я начал получать от этого процесса настоящее удовольствие.

– Когда твой меч вырастет, – говорил учитель, глядя на моё мужское достоинство, – нас ожидает последний поединок, и на этом наши пути разойдутся.

На этом наш разговор закончился, и мы наслаждались горячим источником.

Пар стелился над поверхностью воды, создавая вокруг нас таинственную дымку. Горячая вода приятно расслабляла мышцы, снимая напряжение после долгих тренировок. Тишину нарушало лишь журчание воды, которое звучало как успокаивающая мелодия. В воздухе витал лёгкий аромат трав и влажного камня, создавая атмосферу уюта и покоя.

Учитель достала свой телефон и включила грустную музыку. Нежная мелодия вызывала чувство светлой грусти и задумчивости. Каждая нота словно касалась души, пробуждая воспоминания и мечты.

– Знаешь, почему я люблю грустить? – спросила Айза. – Мне всегда кажется, что после дождя обязательно появляется тёплое солнце, которое согревает мою измученную душу. Грусть для меня – как дождь: она помогает мне расти, стремиться к свету.

Я не знал, что ответить на её философские мысли и решил просто промолчать. Слова казались неуместными, слишком хрупкими для подобной глубины.

– Вот в этом и заключается предел слов, – продолжила Айза, словно прочитав мои мысли, – они не способны передать истинные чувства. Даже наша магия не может раскрыть всю глубину переживаний другого человека. Мне кажется, только смерть способна снова объединить нас, сделав единым целым. И тогда… быть может, ты сможешь понять меня.

Тренировка в этот день прошла легко, так легко, что её словно и не было.

***

С момента метаморфозы прошло три месяца – дни и недели пролетели незаметно. За это время мой меч наконец полностью сформировался, став полноценным оружием. Тренировки продолжались без остановки, без единого выходного. Хотя это всё же было легче, чем прежние изнурительные и адские занятия.

Учитель однажды вскользь упомянула: как только моя рука начнёт нестерпимо чесаться, я смогу вырвать меч из руки. Мой меч и рука были связаны длинной чёрной цепью, которая обвивала мою руку, словно удав.

Наконец-то настал тот день, когда я избавлюсь от образа дерева, которое вместо листьев выращивает себе железный меч. Моя рука начала сильно чесаться. Попытки вырвать цепь из руки оказались мучительными: боль была невыносимой. Я обратился за помощью к учителю, и она сказала, что потребуется операция.

Операция оказалась простой. Хас сделал несколько аккуратных надрезов скальпелем, и цепь легко покинула мою руку. Это даже сложно было назвать операцией. Из раны густо текла чёрная кровь, но постепенно она сменилась красной, и кровотечение прекратилось.

После этой простой процедуры Хас попросил меня спуститься на зелёное поле. Я кивнул и направился к лифту. В пути я задумался, что же меня там ждёт. Обычно Хас всегда объясняет, зачем и почему, но сегодня он просто попросил спуститься, не сказав ни слова о причине.

Когда двери лифта открылись, я увидел двух прекрасных дам, которые оживлённо спорили. Но стоило им заметить меня, как они сразу прекратили свои разногласия.

– О чём вы спорите? – спросил я.

– О твоём мече, – ответила одна из них.

В этот момент я услышал знакомый звук телепортации, и перед нами появился сам Хас.

– Не часто вижу, чтобы вы открыто телепортировались, – заметил я. – Но… что происходит? Я сделал что-то не так?

Хас улыбнулся, будто заранее знал, что я задам этот вопрос, и спокойно произнёс:

– Без лишних слов. Альдерон, брось меч на землю.

Я не стал раздумывать и сразу же выполнил приказ.

– Что дальше? Что вы от меня хотите?

– Теперь скажи: «Бетельгейзе».

– Хорошо… Бетельгейзе.

Как только это слово сорвалось с моих губ, я ощутил странную ментальную связь с мечом. Она была глубокой, непривычной – словно кто-то установил незримый канал между нами. И в следующий миг меч отозвался. Невидимая сила, подобно мощному магниту, резко притянула его обратно в мою руку.

Ощущение было невероятным. Меч больше не казался просто оружием – он стал продолжением меня самого. Он лёг в руку так естественно, будто был её частью, будто нас связала некая древняя магия, скрепившая воедино.

– Oh, my God! – воскликнула Айза.

– Разве такое возможно? – Лилия смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Кто ты такой, Альдерон? Ты будто сошёл с небес…

Я только открыл рот, чтобы ответить, но вдруг произнёс совсем не то, что собирался:

– Может быть, я интерсекс? Иными словами, я – два в одном.

Айза нахмурилась, но тут же с интересом прищурилась.

– Все обладатели меча Бетельгейзе были женщинами, – сказала она, – а ты, Альдерон… ты как будто главный герой какой-то книги.

В разговор вмешался Хас, его голос прозвучал как вызов:

– Не будем тянуть. Да начнётся бой между учителем и учеником.

Я моментально занял боевую стойку, готовый к любым неожиданностям. Что-то внутри меня загорелось –