Инженер магии - Лиланд Экстон Модезитт

Стройный человек в белом смотрит на лежащий на столе предмет, а потом на шкатулку, из которой он взят. Он отдергивает руки от окружающей эти предметы темной ауры и спрашивает:

— Где ты это раздобыл, Фидел?

— В Фенарде, у торговца по имени Виллум, — отвечает бородатый мужчина, тоже в белом, но без золотой цепи и амулета.

— Ощущение такое, будто эта вещица с Отшельничьего.

— Но ведь Черные не любят механические устройства, — хмыкает бородатый маг. — Уж не думаешь ли ты, Джеслек, что эти чугунные лбы решили строить машины?

— Ну, машины — навряд ли. Это игрушка... Но кто мог добиться такого гармонического сочетания природного дерева с черным железом? А сказал этот торговец, откуда у него игрушка?

— Поначалу не хотел. Даже когда я его чуток поприжал, он потел, но молчал. А до встречи со мной похвалялся, будто привез эту диковину издалека. Кто-то спросил его, уж не Черных ли колдунов это работа, но он рассмеялся и сказал, что она хоть и издалека, но не настолько. Правда, потом я с ним разобрался — решил разом несколько проблем. Ну а он...

— Надеюсь ты не пустил в ход пламя хаоса, идиот?

— Не такой уж я идиот! Обычная пытка, без всякой магии, тоже дает превосходные результаты. А потом мы вывели его на дорогу и обставили все как очередное разбойное нападение.

— В изобретательности тебе не откажешь. Но разумно ли это?

— Так ведь фургон действительно сожгли и разграбили, — пожимает плечами Фидел.

— Ну и что ты выяснил?

— Ремесленник, смастеривший игрушку, живет в Дью. Зовут его Доррином. Больше торговец о нем ничего не знал.

— Дью? Это где-то у Закатных Отрогов?

— Маленький порт и прибрежное поселение рудокопов. Примерно в ста пятидесяти кай к северо-западу от Спидлара.

— Не исключено, что это весьма серьезно... — размышляет вслух рослый маг с золотистыми глазами.

— Да ну? — флегматичный бородач с недоверием косится на игрушку.

— Ну что ж... припрячь ее до поры, — говорит Джеслек.

— Вообще-то я предпочел бы обойтись без этого, — бормочет Фидел извиняющимся тоном.

— А что, если бы они построили такую мельницу в настоящую величину? Увеличив игрушку в пропорции?

— На это ушло бы слишком много черного железа. К тому же в пропорции вряд ли она вообще стала бы работать. Да и кому это надо?

— Фидел, — Джеслек столь суров, что бородач подается назад, — а будь это не мельница, а корабль или что-нибудь в этом роде? Что бы ты предпринял?

— С чего бы мне что-то предпринимать? Они не строят таких кораблей!

— Ну почему меня окружают одни идиоты? — восклицает Джеслек, качая головой. — Они не строят — сейчас! Но игрушка доказывает, что такое возможно. Ты хочешь, чтобы Отшельничий обзавелся машинами?

— Ну, во-первых, эта вещица, — Фидел кивает на игрушку, — не с Отшельничьего. А один ремесленник ничего существенного построить не может.

— Да ты приглядись к его изделию! — рявкает Джеслек. — Здесь и дерево, и кованое черное железо, и добавление гармонии... Стало быть, это работа столяра, кузнеца и целителя — или того, кто является и тем, и другим, и третьим. Если этот Доррин... я вообще таких не встречал.

— Не понимаю, что может быть опасного в игрушках?

— Ничего. До тех пор, пока он ограничивается игрушками. И пока этими игрушками не заинтересовался Отшельничий.

Джеслек обходит вокруг стола, еще раз присматриваясь к вещице.

Бородатый отступает, и его спина касается белокаменной стены.

— А может, этот малый оттуда родом? — предполагает он. — Возможно, они изгнали его как раз за стремление делать необычные вещи.

— Не могут же они вечно оставаться глупцами! — качает головой Джеслек.

— Они все еще живут прошлым, байками о Креслине.

— Хочется верить, что так будет и впредь... Вот что, — распоряжается Высший Маг, — сообщи всем дорожным патрулям, на пропускные пункты и... и сам знаешь куда. Если появятся хоть какие-то сведения об этом Доррине, пусть тут же извещают меня. Понял?

Фидел кивает.

— Всего доброго, Высший Маг.

После его ухода Джеслек продолжает размышлять о диковинной игрушке и о ее создателе. Сознает ли тот, какой силой обладает? Скорее всего, нет. Как и все Черные недоумки, неспособные познать себя.

Легкий стук в дверь отвлекает его от размышлений:

— Входи, Ания.

Рыжеволосая волшебница проскальзывает внутрь и запирает дверь на засов.

— Это лишнее. Кто посмеет нам помешать?

— Все-таки так спокойнее, — отвечает она со сдержанной улыбкой.

Джеслек бросает взгляд на окно: благодаря белому свечению самого Фэрхэвена тьма снаружи никогда не бывает полной.

— Твои усилия, направленные против Спидлара, оказались на удивление действенными, — произносит женщина.

— Ты о наращивании энергии хаоса? Чему же тут удивляться? — Джеслек смеется, но в глазах его смеха нет.

— Это весьма эффективно. Спидлару для выживания требуется усиливать гармоническое начало, а это дает тебе возможность наращивать хаос в Кифриене и Галлосе.

— Может быть. Скажи, Ания, что ты об этом думаешь, — спрашивает он, указывая на игрушку.

— О чем? — уточняет чародейка, не делая даже попытки прикоснуться к лежащему на столе предмету.

— Об этой игрушке. Возьми ее, рассмотри получше.