Река времен. Жребий брошен - Михаил Дьяконов

– Вас понял хорошо! От преследователей остались только «двухсотые».

И все. А уже через полчаса к нам из леса неслышно вышел невысокий усатый мужик в «медвежьей шкуре»[51], с «валом» в руках и каким-то ящиком за спиной.

– Это ты две тройки первый, – обратился он ко мне.

– Ну я!

– Неплохая работа. На четверку. На мою долю ты оставил восьмерых акбаров. Шесть – твои.

– Сколько же их всего было-то?

– У засады – не знаю. Не меньше двадцати. Группа Дергаева. По вашим следам поперли четырнадцать, и сам Дергаев с ними! На первом сюрпризе отвалились двое. На втором – один, а на последнем – трое, и Дергаев в их числе. Правда, все раненые, но тяжело. Из оборота ты их вывел как положено, а я только добрал. Неплохой результат для «мусорщика», мои поздравления!

Он протянул руку:

– Александр!

– Макс!

– А ты сам, три семерки, кем будешь-то?

– В смысле, чем тут страдаю, что ли?

– Ну да!

– Да вот тут недалече, на ваше счастье, эфир слушал. – Он кивнул головой на свой заплечный ранец. – Ну и вас услышал. Решил помочь. Нашим я про вас сообщил. Вертушка, наверное, уже ждет нас у Кошкары. Дорогу, по которой вы ехали, чешут усиленные патрули «вованов».

Вот почти что с тех самых пор мы и дружим с этим малоприметным мужиком, больше похожим на банковского клерка, чем на спецназера, который без помпы, втихаря, в одиночку загасил в том деле восемь первоклассных «духов» и который имеет обыкновение появляться неожиданно, но в нужное время и в нужном месте.

Хотя нет. «Дружим» – не совсем точное слово, чтобы характеризовать наши с ним отношения. Мы не проводим вместе свободное время, не поздравляем друг друга с очередными днями рождения, не практикуем дружбы семьями, но если у кого-то есть проблемы, другой неожиданно приходит на помощь. А почему? Хрен его знает! Наверное, потому, что так склалось.

И теперь, четко выждав указанное в записке время, я накинул для верности еще секунд пятнадцать и не спеша вышел из кабинки. Сполоснув руки, поправил колпак на голове, немного ссутулился, подражая поварятам, которых видел здесь, и быстрым шагом направился в сторону кухни. Там хаотически сновали люди в таких же курточках и колпаках, и на мое появление никто просто не обратил внимания.

Так. Плиты – вон они, служебный выход – где-то позади. Я ухватил полотенце, валяющееся на столе, и, обогнув плиту, заметил узкий проход. Сюда!

Темнота на улице ослепила, и, почувствовав, что меня дернули за руку, я чуть не упал, несколько запнувшись на крыльце.

– Шевелись, – послышался жаркий шепот Саныча, и мне ничего не оставалось, как, неуклюже переставляя ступни, лететь почти наугад в том направлении, куда тянула его уверенная рука. – Сюда!

Я с налету вписался в кузов какого-то белого фургончика и растянулся на его полу, почувствовав, как Сашка нырнул следом и тихо защелкнул за собой заднюю дверь.

Фургончик плавно тронулся и покатил куда-то в неизвестность.

Автор выражает глубокую признательность и искреннюю благодарность за советы, критику, поддержку и вычитку этой книги:

Александру Конторовичу, Ивану Евграшину, Алексею Ивакину, Артему Рыбакову, Александру Комарову, Борису Орлову, Сергею Акимову, Алексею Иванову, Алексею Доморацкому.