Три желания - Майя Марук

— Сколько королевских сердец князь в этот раз разбил? — она озорно усмехнулась и достала из-под стойки хрустальный бокал на длинной ножке.

Это был личный бокал Ифрита. Так уж вышло, что породистые джины привязывались к любимой посуде, и хозяйка заведения уважала эту слабость. Ифрит щелкнул пальцами и из пола вырос металлический стул.

— В этот раз без приключений, — соврал джин.

Его собеседница понимающе кивнула, и достала бутылку вина.

— Урвала в шайтанских винодельнях, — пояснила дева.

— Я думал, они запретили тебе туда заходить.

— Запреты существуют, чтобы их нарушать, — философски заметила джини. — Так говорят люди?

— Так. Что в городе?

— Ничего нового. Губернатор время от времени заходит, спрашивает про тебя.

Ифрит кивнул и одним глотком опустошил бокал. Вино было терпким, холодным, с привкусом меда и перца. Не лучшее, что можно было достать у шайтанов, но идеальное для этого заведения.

— Значит, в этот раз не князь разбивал сердца, а князю?

Хозяйка хитро улыбнулась, вытерла руки кружевной салфеткой, которую все это время носила за поясом. Как и все женщины, она любила сплетни и истории. Особенно истории, когда всемогущие герои преклоняются перед слабыми женщинами. И чутье ей подсказывало, что именно сейчас перед ней разыграется сцена именно из такой истории. Но к ее сожалению Ифрит был не склонен к откровениям.

Джин еще раз щелкнул пальцами, энергетический сосуд заполнился на два деления. Это была более чем достойная плата за вино и беседу.

— Ладно, князь. Я подожду, пока ты приведешь избранницу в мой паб.

— Женщины не попадают в Аль-Гаиб.

— Джины не влюбляются в женщин.

Ифрит ничего не ответил. Он вышел прочь, слыша за спиной победный смех. Настолько громкий и пронзительный, что одно из ледяных окон паба распахнулось, и звук вырвался наружу, заставив огненные руны на стенах вспыхнуть. Джин закатил глаза, вернул на место капюшон и пошел в сторону губернаторского дома, чтобы сообщить о своем возвращении.

Процедура была необязательной, для джина его статуса. Но он решил проявить уважение к губернатору не только как к главе города, но и как к близкому другу. Пожалуй, он был единственный, с кем джин был готов поделиться своими приключениями.

— Странница среди людей? — удивлялся губернатор, когда они сидели на террасе, распивая вино и наслаждаясь танцами прекрасных танцовщиц.

— Странница, которая сохранила и развила дар, — уточнил джин.

— Невероятно!

После этого жизнь Ифрита должна была пойти своим чередом. По крайней мере, он на это надеялся. Время должно было стереть и любовь, и воспоминания. Но вместо облегчения, на которое джин рассчитывал, пришла тоска.

Иллюзия о том, что он сможет вернуться к привычной жизни, растворилась довольно быстро. Ни дела, ни магическое восстановление после долгого пребывания в мире людей, не могли отвлечь его от воспоминаний о женщине. Он чувствовал ее вкус, ее запах, слышал голос. Был уверен, что если бы мог спать, то Странница преследовала бы его и во сне.

Что жить, как раньше не получится, джин понял в долине Грез. В это место слетались самые яркие человеческие сны. Никто не знал, как появилась долина, но джины любили сюда прилетать и наблюдать за сновидениями людей.

В ту ночь в долине никого не было. Джин стоял на зеркальной поверхности озера, и искал ее сон. Он был уверен, что сновидения Странницы должны рано иди поздно здесь появиться. И что он обязательно их узнает. Ифриту до боли хотелось снова к ней сблизиться, хотя бы так. Но ее сновидений не было. Он ходил по хрупкому зеркалу, вглядываясь в лица, бессвязные сюжеты и чужие эмоции. Иногда даже задерживался на интересных фрагментах. Например, несколько минут он наблюдал за тем, как девочка в розовом платье уговаривала утконоса выпить лекарство от ветрянки. Это было странно, но мило. Особенно когда вредное животное наконец-то согласилось открыть рот, чтобы съесть красную капсулу. И вот, когда утконос был спасен, на другом конце озера появился знакомый силуэт.

Это одновременно было и чудом, и удачей. Он бросился в сторону чужого сна и увидел финуру Яны. Ее волосы, походку, энергию. Лица не было видно. Его прятала рука джина. Его рука. Он узнал и ее, и себя, и хозяина сна.

— Так вот кто разбил сердце князя.

Губернатор появился в метре от него. Хозяин города смотрел на женщину, и Ифрит почувствовал бы укол ревности, если бы не был уверен, что этого джина никто кроме собственной жены не интересует.

— У джинов нет сердца, губернатор.

Губернатор провел ладонью по узкой бородке и многозначительно цокнул.

— Поэтому ты третью неделю сюда ходишь? — джин ничего не ответил. — Даже моя Аиша заметила, что ты не в себе. На арену так и не вышел, ни одного бара не разнес, только в долину летаешь, как будто тут кровь девственниц бесплатно раздают.

— Кровь девственниц никому не нужна. Что с ней делать?

— Ты это у людей спроси. Это они зачем-то души распродают да кровью швыряются. Кстати, тебе парочка душ на службу не нужна? А то мне шайтаны прислали в подарок.

— Отдай их Аише, она работу найдет.

— Вот я и говорю, бесполезная трата энергии. Что дальше делать собираешься?

— Пока не знаю, — соврал Ифрит.

Соврал, потому что план у него уже появился, но как реализовать задуманное, джин еще не понимал.

— Ну, когда будешь возвращаться из мира людей, захвати для меня пару ящиков вина из Каракала.

— Оно же для литургии, — закатил глаза Ифрит, представляя, как он будет объясняться перед Яной за кражу вина у монахов.

— Это никак не влияет на его вкус, — отмахнулся губернатор.

Следующие несколько недель своего магического восстановления джин провел, наблюдая за жизнью Бейлиса. Ему нужно было понять, насколько он привязан к его женщине, и какова вероятность того, что англичанин вообще согласиться на сделку. И чем больше наблюдал за ним, тем больше убеждался в том, что связывает его с Яной не только прихоть или приятные воспоминания. Мужчина был тем, с кем женщина могла смело связать свою жизнь. Именно такая связь для исполнения задуманного ему и была нужна. А потом, когда придет время, Михаэль отправиться в круг Сансары, а он останется со своей Странницей. Навсегда.

В кабинете Бейлиса он появился ровно в тот момент, когда мужчина был готов согласиться на все, только ради того, чтобы вспомнить прошлое. Увидев демона в своем кресле, Михаэль растерялся, но не испугался. Ифрит решил, что это хороший знак.

— Кто ты? — спросил Бейлис.

— Джин, — он внимательно наблюдал не