Восхождение полной луны - Артур Кери

Ограждение, окружающее старый армейский гарнизон, было преодолено с той же легкостью. Подведенные к нему провода были не под напряжением, и даже не были туго натянуты.

— Сомневаюсь, что за этим забором находится что-то более серьезное, чем цех по производству моющих средств.

— Да уж, но нам еще предстоит это проверить.

Я вгляделась в окружающую нас темноту, но смогла разглядеть лишь смутные очертания. Переключилась на инфракрасное зрение. Единственное, что я обнаружила — это небольшие пятна тепла, исходящие от мусоросборников, что выстроились вдоль задней части здания и тянулись до самого фасада.

— Крысы, — пробормотала я, и мой желудок скрутило от воспоминаний о пьяном подростке, который на спор съел крысу, и как долго меня потом мутило от этой картины.

— Если крысы — это все, что мы найдем, то я буду счастлив.

Куинн приподнял провода, я нагнулась и пролезла под ними.

— Кажется, ты хотел найти своего друга?

— Хотел, но сомневаюсь, что он находится здесь. Кто бы ни стоял за этими клонированиями, они весьма умны и очень осторожны. Недостаточная защита — не в их духе. Это чересчур рискованно.

— Но возможно, именно поэтому их так трудно отыскать. Мы занимаемся их поиском, а на деле окажется, что они прячутся под нашим носом.

— Я не сомневаюсь, что они прячутся под нашим носом, но не думаю, что здесь.

— Почему?

— Ты сама ответила на этот вопрос. Принюхайся к воздуху.

Я еще до этого почувствовала запах.

— Аммиак. — Но этот запах был перебит насыщенным ароматом сандала и людей.

Куинн кивнул.

— Здесь изготавливают моющие средства.

— Но это не означает, что здесь не могут создавать клонов. База — огромная, и судя по планам, используется лишь малая ее часть.

Он рассматривал меня с минуту, а затем произнес:

— Ты ищешь аргументы в пользу клонирования, да?

Прямо сейчас, аргументы — последнее, о чем я думала. Я подняла бровь:

— С чего ты взял?

— Потому что еще две секунды назад, ты говорила, что здесь не найдется ничего, кроме цеха по изготовлению моющих средств, а сейчас ты доказываешь, что это может быть всего лишь прикрытием.

— Я всего лишь примерила роль адвоката дьявола — придирчивого оппонента.

— Ты определенно заигралась. Только я не уверен, что это все еще игра.

Я улыбнулась ему своей самой невинной улыбкой, но, похоже, от этого ему не стало спокойней.

— Сюда, — сказал он, после недолгого молчания.

Он развернулся и зашагал направо. Ветер раскачивал рассеянные по округи эвкалипты и сосны, и грохотал оторвавшейся жестью на крыше стоящего перед нами строения. Позади нас слышался равномерный гул трафика, доносимый ветром с Кэмп-роуд, а впереди, одиночный рев двигателя.

— Навстречу едет машина.

— Скорее всего охрана совершает объезд.

Я взглянула на часы.

— Ровно девять, выходит, они совершают объезд где-то каждые полчаса или ежечасно.

— Насколько они близки?

— Дистанция между нами уменьшается.

— Так нам хватит времени добраться до главного здания, если мы побежим?

— Думаю, да.

Куинн обхватил горячими пальцами мою ладонь.

— Бежим, — приказал он и потянул меня вперед.

Со скоростью практически неуловимой взгляду мы достигли главного здания, прежде чем показалась машина. Автомобиль завернул за угол, все пространство, охватываемое взглядом, было залито светом, превращая ночь в день, и практически заставляя нас уткнуться друг в друга от нестерпимой яркости прожекторов.

Я сидела в окутанном тенями углу подле Куинна и наблюдала за машиной, тщетно силясь ощутить что-нибудь сверхъестественное. Это говорило о том, что охранник был человеком. Если бы он были чем-то еще, я бы это почувствовала.

— Его все достало, — прошептал Куинн, овеяв теплым дыханием мое ухо. — И он ненавидит свою работу.

Прижавшись к нему бедром, я почувствовала покалывание энергии, словно между нами проскочила искра. Лихорадка разгорелась с неистовой силой, по спине потек пот, несмотря на ледяной ветер. Я по-прежнему держала себя в руках, но хватило бы и одного небольшого толчка, чтобы вывести меня из равновесия. Я была уверенна, что Куинн знает о моем состояние и судя по всему не намерен еще разок предложить свою помощь для облегчения ситуации. В следующий раз, мне придется просить самой. Если О’Конор считает, что я не стану этого делать, то он сильно ошибается.

— Очевидно, он не обладает экстрасенсорикой или не защищен, раз ты смог так легко прочесть его мысли.

Куинн ответил не сразу, судя по его выражению он был погружен в свои мысли. Спустя минуту, он моргнул и посмотрел на меня.

— Я копался в его сознание. В нем нет ничего стоящего.

— Нам это еще предстоит проверить.

Куинн кивнул и встал.

Мы провели проверку и нашли именно то, что ожидали — ничего.

— Надеюсь Джеку и Роану повезло больше, чем нам, — сказала я, когда мы возвращались обратно к машине.

— Вряд ли. Все слишком хорошо продуманно, чтобы можно было так легко их раскрыть.

— Я бы не сказала, что перелопатить груду файлов — это легко.

— Ну а по факту, что мы нашли? Чертежи? Вполне возможно, что они заведут нас в тупик.

Куинн приподнял провода, чтобы я смогла пролезть. Я поднырнула под них и… замерла.

Покойники вернулись на кладбище.

Их было восемь. Они угрожающе обступили нас полукругом. Все были голыми мужчинами, и все были «ущербными-по-мужской-части». У них были мускулистые тела, едва ли не слишком совершенные, а кожа сияла люминесцентным светом, что напомнило мне лунное сияние. Но на этом любое отдаленное сходство с людьми заканчивалось. Начиная с локтя и до самых кистей, руки покрывал золотистый мех семейства кошачьих, и скорее, это были даже не руки, а лапы с когтями. Вместо лиц у них были орлиные головы с клювами. Позади их спин виднелись изогнутые золотисто-коричневые крылья, которые слегка колыхались на ветру и высоко вздымались над их головами.

— Грифоны, — сказала я. — Или что-то вроде того.

— Я бы сказал, что это порождение людей и грифонов.

Куинн остановился возле меня, его плечо прижалось к моему. Меня пробрала дрожь и кинуло в жар, в ушах раздался звон — лихорадка достигла апогея, это было последним предупреждением, означающим, что я близка к роковой черте.

Я сжала кулаки, борясь со своими скрытыми потребностями.

— Почему же я ощущаю их, как покойников, а не как грифонов?