Царский сплетник и шемаханская царица - Олег Шелонин

— Ты куда это собрался? — насторожилась девушка, подозрительно косясь на пистолеты.

— Наша служба и опасна и трудна, — запел Виталик, продолжая работать шомполом, — и на первый взгляд как будто не видна…

— Ты мне зубы не заговаривай!

— Заговаривать зубы — это к знахаркам. — Виталик отложил в сторону заряженный пистолет. — А я магиям не обучен, по-простому привык: сразу дуло к виску или в челюсть с развороту.

— В последний раз спрашиваю, — начала сердиться Янка, — куда опять на ночь глядя тебя несет?

— Рейд по тылам врага! — торжественно провозгласил царский сплетник. — Нет, вру. В самое логово врага! Разведка боем!

— Опять к шемаханам собрался?

— Да. Я почти вычислил главу заговора.

— И кто он?

— Не он, а она. Я думаю, что это Илаха.

— Что за Илаха? — нахмурилась девица.

— Та мадам, что вошла в зал перед самым явлением Васьки с Белоснежкой.

— А с чего ты взял, что ее зовут Илаха?

Виталик прикусил губу, сообразив, что официально эту мадам им не представляли.

— Ну так я же агент ЦРУ, — начал выкручиваться он. — Мне по должности положено все знать.

— И ты собираешься ее вот из этого пистолета… — ахнула девица.

— Да ты что! Это для ее нукеров. А женщину нельзя бить даже цветами. Их надо брать другим оружием.

— Каким? — требовательно спросила Янка.

— Лестью, цветами, приятным обхождением… — Виталик взялся за второй пистоль.

— Не пущу! — отрезала Янка.

— Ты что, с ума сошла? — опешил царский сплетник. — Эта мадам у меня как главная подозреваемая теперь в оперативной разработке числится. Я с нее ни днем, ни ночью глаз спускать не должен…

То, что сделал неправильный ход, Виталик понял, подняв глаза на Янку.

— В этот вертеп ты больше не пойдешь! — сквозь зубы процедила она.

— Ну почему вертеп?

— Да в этом их развратном клубе прошлой ночью такое творилось!

— А ты откуда знаешь?

— Об этом уже весь Великореченск знает. Половина бояр там свои кровные у шемахан оставили. Им сейчас жены последние волосенки из бород выдирают.

— Быстро слухи по столице расползаются, — хмыкнул Виталик, — но дело в том, что мне там все же надо быть. — Юноша тяжко вздохнул и начал забивать заряд во второй пистоль. — Во-первых, обещался, а во-вторых, меня туда зовет мой долг. Для меня, Янка, государственные дела всегда стоят на первом месте.

— Да ты в карты-то хоть играть умеешь? — жалостливо спросила его хозяйка подворья. — Без порток ведь оттуда уйдешь.

Девица, видя, что постоялец уперся рогом, решила изменить тактику, и, как ни странно, царский сплетник тут же купился на примитивнейший из вариантов под названием «слабо??».

— Ха! Ну ты сказала! Я и без порток! Да меня карточному жульству в Рамодановске лучший катала обучал.

— Тогда давай на интерес! — азартно сказала Янка, вытаскивая из ящика стола колоду карт.

— А когда деньги кончатся, на раздевание, — предложил хитрый сплетник.

— Согласна!

Кадык на горле журналиста заиграл. О таком подарке судьбы он и не мечтал, а получив его, упускать не собирался. Государственные дела сразу отошли на второй план. Царский сплетник сорвался со своего места, плотно закрыл дверь в спальню и даже подпер ее табуреткой, чтобы какая-нибудь редиска вроде Жучка не ворвалась внутрь в самый неподходящий момент. На всякий случай закрыл и окно, сообразив, что редиской может оказаться и пернатый кунак с гор или Васька. Этот подлец всегда умудрялся оказываться там, где его меньше всего ждут. Приняв все меры предосторожности, царский сплетник сел напротив хозяйки подворья и радостно уставился на нее, предвкушая эротическое шоу, которое, в конце концов, возможно, закончится в постели. А вдруг девица не ограничится игрой на раздевание и поставит на кон последнее? Янка тем временем упорно тасовала карты, да так неумело, что душа царского сплетника возликовала.

— Ну сдавай! Кстати, а во что играем?

— Для начала в подкидного дурака. Ты не против?

— Да мне по фигу. В дурака так в дурака!

Янка раздала карты, и Виталик быстро понял, кто здесь настоящий дурак. Оказывается, он совсем не умел играть в карты! Не помогало ничего, даже жульство, которым он так гордился. Были моменты, когда он пытался просто бросить игру, чуя, что силы не равны, и тогда Янка словно ненароком закладывала ногу за ногу так, что край юбки сарафана приподнимался чуть выше, открывая точеную лодыжку, и царский сплетник вновь хватался за карты в надежде на удачу. Но удача, пардон, упорно поворачивалась к нему тылом. Короче, часа через три он проиграл все. Жалованье на десять лет вперед, боярскую шапку, боярский, ни разу не надеванный кафтан, посох, пистолеты, одежду, золотую карточку шемахан, которая была в ней, и к девяти часам вечера остался в одних трусах, на которые он играть почему-то не хотел.

— Ну что, играем на трусы? — Глаза Янки смеялись.

— Не играем, — буркнул Виталик.

— Почему?

— Мне в них еще по улице идти. А до посольской слободы путь не близкий. Я без них замерзну.

Царский сплетник сердито покосился на свою татуировку. Обычно она всегда предупреждала его о какой-нибудь подлянке, а тут заразочка смолчала!

Янка звонко рассмеялась, повертела перед его носом золотой карточкой.

— А кто тебя внутрь без пропуска пустит? — радостно спросила она. — В их вертеп вход замагичен, а это ключ. Мы с Васькой… в смысле с Василисой это сразу почуяли. Эта карточка дается только тому, у кого есть презренный металл, и металла этого, по мнению шемахан, у клиента много. Так что сиди здесь, пока монастырские да царские деньги не продул, и не рыпайся. А завтра утречком я тебе все твои карточные долги прощу. Кроме вот этого. — Она опять повертела перед его носом карточкой.

— Янка! — расстроился Виталик. — Мне же туда по делу надо!

— Играть сначала научись.

— Но я же обещал!

— И обещание свое сдержишь. Есть у меня тут на примете один профессионал. Настоящий ас карточной игры. Правда, хромает немножко, но это поправимо.

— Жучка вместо меня? — возмутился сплетник.

— Не волнуйся, он не подведет, — успокоила сплетника девица, пропуская колоду карт между пальцев. Да так профессионально, что Виталик сразу понял: на первых этапах игры хозяйка подворья просто дурила своего постояльца, разыгрывая простушку. — Я когда-то его с Васькой лично мастерству учила.

Девушка сгребла одежду сплетника в охапку, разблокировала дверь, убрав в сторону табуретку, и выскользнула из спальни.