Конкистадоры - Дмитрий Светлов

— Переселенцы из Испании будут вынуждены сменить веру.

— Чепуха! Как сменят, так и вернутся в лоно католической церкви! Отпиши наше дозволение.

В комнате на несколько минут повисла абсолютная тишина, которую разрывала нервная дробь королевских пальчиков.

— Так! Донна Люсия де ла Вижена, — королева подозвала старшую фрейлину, — тебе предстоит найти девушку знатного рода не старше четырнадцати лет.

— Позвольте узнать, зачем она вам?

— Ты что, дура? Герцога Александра необходимо женить!

Королева снова нервно забарабанила по столу.

— Сейчас придут эти два вершителя судеб. — Королева скривила губы. — Дайте им две минуты и начинайте зачехлять картину.

— Ой, ваше величество, — вскинулась Элеонора, — у меня для вас еще один сюрприз.

Герцогиня щелкнула пальчиками, и служанки поднесли ящичек с духами.

— От него? — заговорщицки подмигнула королева и замерла.

Комната утонула в аромате тропических цветов. Королева в первую очередь женщина. Она долго наслаждалась новыми запахами, порой неохотно отставляя в сторону некоторые флакончики. Приход маркиза Франциско Кордова и герцога Хуана Грихальва заметили только служанки, которые честно простояли две минуты, после чего бросились зачехлять картину. Однако двух минут для сановников было вполне достаточно, они поняли и смысл картины, и откуда взялись неведомые ароматы.

— Я бы им дала герцогский титул только за эти духи. — Королева подставила щеку для прощального поцелуя.

Невиданная благосклонность! Вскоре новость о «Золотом каньоне» достигла дворцов Стамбула и Москвы. Идущие в Америку корабли были переполнены искателями халявного богатства.

Вова со своим отрядом уже вторую неделю сидел на берегу залива Ла-Плата, что по-испански значит «серебряный». Не зная этого, он дал заливу аналогичное название, только по-русски. Серебра в невысоких холмах — лопатой греби. Инспекция своего царства-государства полностью отшибла интерес с благородным металлам. Он даже не подозревал, что злата-серебра может быть так много. Главная цель экспедиции заключалась в осмотре месторождений селитры. Нужного братьям сырья оказалось огромное количество. И это без каких-либо изысканий или пробных шурфов. Алхимики выбрали смесь 10 % на 10 % и на 80 % угля, которая дала потрясающий результат. С таким порохом можно воевать, а бомбы заправить — мало не будет. Завод для изготовления гранулированного пороха поставили у водопадов, поближе к залежам антрацита.

Возвращение в столицу поразило торжеством встречи с танцами, барабанным боем и игрой на дудках. Вова улыбался, приветливо махал руками, а в душе матерился и был готов побить своих учителей. Когда остались наедине, то начал без обиняков:

— И к чему весь этот цирк с барабанами и танцами?

— Ты у нас стал народным героем, о тебе уже сложили настоящую легенду, — усмехнулся Амвросий.

— Оно мне надо? Вы бы еще пустили впереди ламу с синей мигалкой!

— Ты чем-то недоволен? — удивился Никодим.

— Зачем устроили эту клоунаду со встречей «любимого правителя»?

— Вот дурень! — хлопнул себя по бедрам Никодим. — Мы здесь ни при чем. Твои подданные сами выразили тебе уважение и почет.

— Ага, сами. С чего это вдруг они меня резко полюбили?

— Олух, оглянись по сторонам!

— Чего оглядываться. Привезли из Картахены мебель да ковры с картинами.

— Да ты слеп! Ничего не видишь за своей гордыней! — воскликнул Никодим.

— Это я выставляю гордыню? Как раз наоборот, я против всех этих «всенародных» торжеств.

— Теперь послушай меня, из Картахены привезли не только мебель, но и дань с поднятых кораблей.

— Разумно, Мопти поднял корабли, а странное золото там негде хранить.

— Аборигены нашли этому свое объяснение. Мол, царь нырнул на дно морское, вернул похищенное сокровище, взял с врагов дань вдвойне, затем убил их, а души забрал в вечное рабство.

— Картины — это похищенные души! — засмеялся Вова.

— Зря смеешься, — сурово заметил Амвросий, — народ тебя чтит, а ты насмехаешься.

— Плакать, что ли?

— Одарить подданных своей любовью. Хотя, — Амвросий махнул рукой, — вы с братом неспособны любить.

— Почему это неспособны?

— Только о себе печетесь, другие для вас что пыль дорожная. Золото слишком любите, в одночасье готовы все горы перерыть.

— Это золото пойдет на благо народа, иначе нет ни армии, и крестьянства, ни заводов.

— Для людей первым благом является радость, и ты им ее сначала подарил, а затем обозвал клоунами.

— Хорошо, я не умею работать царем, не знаю, что и как делать. Научите, подскажите.

— Разве можно научить любить ближнего? Ты должен сердцем чувствовать нужды людские.

— Предлагаете ради праздника выставить бочки с чичей?[10]

— Ты хоть знаешь, сколько чичи в твоих погребах? — усмехнулся Амвросий.

— Он даже не знает, что в его царстве нет ни единой бочки, — добавил Никодим.

Вову с ехидцей пропесочили, прочитали мораль на тему любви и заботы о ближнем, а к вечеру вывели во двор перед дворцом. Гулко ударили барабаны, аборигены что-то заорали, и началось празднование. Только вот чего? Вова толком так и не понял. Три дня столица отмечала то ли возвращение царя, то ли вывезенных царских сокровищ, то ли привезенную из Картахены мебель, которая воспринималась как взятая с врагов дань. С картинами, которые жрецы признали плененными душами врагов, получилась особая история. В первый же день вожди попросили разъяснить who is who. Пожалуйста! Нет проблем. Король с королевой, наследник престола и прочая королевская семья. Далее местные губернаторы, сановники и чиновники. Вожди одобрительно кивали и не пытались уточнить, если Вова честно говорил «чья-то жена» или «чьи-то дети». Враг есть враг, и совсем не обязательно спрашивать имя, прежде чем его убить. Как, впрочем, совсем не расстроились от того, что король с королевой здравствуют и живут в Испании. Душа-то уже пленена! Экскурсия к картинам обернулась забавным продолжением. Вход в царский дворец не ограничивался. Любой инка мог спокойно сюда войти, что люди делали весьма охотно. Только гости шли не к царю, а к портретам и плевали испанскому монарху в лицо, доставалось и его семейству. К вечеру портреты были основательно загажены. Утром слуги их аккуратно протирали, и новый поток посетителей продолжал клеймить завоевателей.

За три дня праздников Вова несколько освоился и даже выходил танцевать. Учителя одобрительно хлопали в такт и пили местную сивуху. Бррр, судя по запаху, гадость отменная. Но вот празднование закончилось, и царь приуныл. Саша куда-то запропастился. Неужели решил облазить все вулканы? Вот-вот должны подойти корабли с переселенцами, где должны быть и крестьяне с виноградников, и садоводы. Приедут с саженцами, зацветут яблони, груши и вишни. Пригонят скотину, на столы ляжет привычная колбаса, сыр и окорока с бужениной. Засеют поля, и жизнь тронется с мертвой точки. Учителя не правы, они с Сашей не черствые охотники за чужим богатством. Что ни говори, но предпринимаемые шаги направлены на развитие Америки. Да, они не умеют показывать эмоции, такая уж жизнь в XXI веке. Время, где каждый сам за себя, где брат обманывает брата, где совершенно иные критерии.