Игра в умолчания - Макс Мах

– А не развезет? – задумался Ремт.

– Пусть попробует, – бросила Ада, накидывая на плечи плащ.

– Вы дама‑наставница, вам видней! Держите, миледи, но не злоупотребляйте! Глоток‑два, и хватит с вас.

– Ох! – Но это была лишь первая реакция, об остальном можно было судить по выражению лица девушки.

– И как это ты такое чудо умудрился утаить? – покрутил восхищенно головой ди Крей.

– Благодарю вас, мастер Сюртук, – сухо, то есть в обычной своей манере, поблагодарил Ремта Сандер. – Это было очень своевременно.

– Так о чем шел разговор? – вернулся к главному ди Крей.

«Упорный! С мысли не собьешь!»

– О разном. – Ада посмотрела по сторонам, но волков и след простыл. Оборотни ушли, им здесь больше нечего было делать, тем более что дорога за Красные столбы им заказана. Если бы ринкампотребовалось идти за Ворота Корвина, им пришлось бы принимать человеческий облик, что в нынешних их обстоятельствах равнозначно самоубийству.

– А именно?

– Послушайте, Виктор. – Ада закуталась в плащ и посмотрела ди Крею в глаза. – Оборотни ушли, инцидент исчерпан. Зачем вам знать, о чем один оборотень говорит с другими?

– Просто любопытно.

– Любопытство не порок, – признала она. – Но большего я вам не скажу. Всему есть предел, есть он и у моей откровенности.

– Ваше право, – поклонился ди Крей, этот парень умел держать фасон.

«А сколько ему, кстати, лет?»

Непростой вопрос. На вид лет тридцать пять – сорок, на висках седина, на лице морщины. Но стариком назвать язык не повернется. Крепок, полон сил, умен…

«Кто же ты на самом деле, Виктор ди Крей?»

В чертах лица видна порода: не красив, но интересен. Воспитан. Образован. Великолепный боец. Откуда же в горах Подковы берутся такие проводники?

«Оттуда же, откуда и таящиеся в тенях, не зря же они вместе: Ремт и Виктор!»

– Давайте‑ка, пойдем! – нарушил повисшую было неловкую тишину мастер Ремт. – Дело к вечеру, а нам еще переть, прости господи, и переть.

– И то верно, – кивнула Ада, соглашаясь. – Пошли, что ли, а то еще кто‑нибудь «поболтать» заявится!

7

Идти пришлось весь вечер и добрую половину ночи. Хорошо хоть, с очистившегося от туч неба светила яркая луна, заливая окрестности неживым, чуть мерцающим светом, вполне достаточным, чтобы идти, не спотыкаясь. Отряд миновал Красные столбы в ранних сумерках и после полуторачасового марша по узкому ущелью с высокими стенами цвета темно‑желтой охры вышел на равнину. Вернее, это было высокогорное плато, каменистое, покрытое бурыми пятнами мхов, поросшее кое‑где кустарником, испещренное глубокими расселинами, по дну которых бежали стремительные ручьи, и огромными валунами, оставшимися здесь с тех пор, как во время прошлого потопа с плеча Трехглавой горы сошел ледник. Сама Трехглавая нависала над плато на юге, такая огромная, что и речи не могло идти о том, чтобы попытаться преодолеть ее по кратчайшему пути. Дорога – нигде не обозначенная, но, по‑видимому, известная как минимум двум из пяти спутников – вела компаньонов на запад к перевалам Ступеней. Но до Ступеней было еще далеко, а над плато кружили жестокие холодные ветра.

Пока добрались до озера, неоригинально называвшегося Темным зеркалом, продрогли до костей, да и шли последние часы сквозь выстуженную смертельным морозом ночь. Просто негде было остановиться. Голая, словно пустая столешница, равнина, утыканная тут и там округлыми холмиками валунов, не давала никакой надежды на защиту. Оставалось одно – идти, чтобы найти подходящее место для стоянки. Вот и шли. Шли, чтобы не замерзнуть. Шагали вперед, все более чувствуя – во всяком случае, некоторые из них, – что силы уже на исходе, ведь люди по своей природе слабые существа, даже самые сильные из них.

«Даже оборотни… – устало подумал Сандер, физически ощущавший, как уходят силы: каменная равнина вытягивала их подобно вампиру, пьющему кровь. – Даже богом проклятые оборотни!»

Холод убивает – не хуже стали, старая истина. И усталость не властна только над камнем, хотя и его, в конечном счете, побеждает быстротечное время.

«Было бы несправедливо, – грезил Сандер в полусне, едва переставляя ноги по скрипящей под подошвами сапог мелкой каменной крошке. – Несправедливо… после всего… В полушаге от удачи… Здесь… В этой холодной пустыне… Что за нелепая смерть?!»

Хотелось упасть и не вставать. Свернуться клубком на голой земле под беспощадными ударами ледяного ветра, заплакать, забыться, умереть. Но они продолжали идти вперед, так и не разрушив построения, не бросив лошадей. Не останавливаясь. Не сбавив темпа. Молча. Стиснув зубы. Вперед. И в конце концов их упорство было вознаграждено. Как ни странно, компаньоны победили смерть и на этот раз: они дошли до озера. А там, на берегу, словно специально для них, расположились хаотические нагромождения скал – первая настоящая возвышенность, встреченная компаньонами на Холодном плато. На первый взгляд ужасное место – чертова поленница, никак не меньше, – однако на поверку все оказалось не так страшно, как подумалось вначале, даже, пожалуй, наоборот.

Добрели до камней, и тут вдруг в сплошной скальной стене, преградившей им путь, обнаружилась расщелина, достаточно широкая к тому же, чтобы пропустить не только людей, но и лошадей. А там несколько шагов по прямой, и сразу же поворот, закрывающий путь ветру, и другой поворот, и третий. И вдруг выяснилось, что скалы «свалены» не лишь бы как, а как бы со смыслом, потому что в глубине лабиринта нашлась и тихая площадка для бивака, достаточно просторная и в то же время совершенно защищенная от ветра, и сушняка для костра – сколько хочешь. Да и оборонять такое место куда проще, чем лагерь на открытой равнине. Так что компаньоны оказались тут не первыми, разумеется, и даже не вторыми. Много кто, судя по следам, ходил через Холодное плато. И все