Лабиринт кривых отражений - Светлана Алексеевна Кузнецова

— Это уже проблемы фашистов недосдохших, — ответила Женька резче, чем собиралась. И громче. Поскольку прошедшая по другой стороне улицы женщина начала истово креститься и поминать единого и милосердного. — Ненавижу.

— Я чувствую, что ненавидите. Ярко, — Райд аккуратно убрал ее руку, почти схватившуюся за дверную ручку. — Давайте все же я. Привратник должен был покинуть место службы, когда Лео перестал жить, но…

Вместо ответа ручка — самый обыкновенный кругляш, вделанный в дверь, видоизменилась. Женька отчетливо увидела сжатый кулак, а затем пальцы пошевелились и сложились в кукиш.

— А это ты видал? Уйду я с поста, как же! Я еще вам пригожусь, — прямо сквозь дверь просунулось полупрозрачное лицо: вполне человеческое и нисколько не пугающее. Бесцветные глаза посмотрели на пришедших. Призрак показал некроманту язык. — Подумаешь, неприятность произошла, Лео и в таком состоянии — ого-го! И пока он здесь, я здесь тоже. А вы чего улыбаетесь, барышня? Нравлюсь?

— Конечно, — не стала отрицать Женька. — Правда, Кай описывал духа-охранителя несколько иначе.

— Иначе я тоже смогу, но потом, с кем-нибудь, кто заслуживает. А вы проходите! — дверь медленно бесшумно отворилась. — Друзья Кая — мои друзья. К слову, вас только и ждут. Совсем у тебя, Райд, Скай обленился, перекармливаешь, наверное.

— Он за такие слова может тебе голову откусить, — оскорбился за манула Райд.

— Ой, напугал ежа голой задницей! Простите, барышня.

Женька хмыкнула. Ее повеселило не само выражение, сорвавшееся с уст призрака (хотя его голос тоже звучал у Женьки в голове, минуя уши, она уже не обращала внимания на такую мелочь), а то, что оно удивительным образом совпало с выражением из ее мира.

— У вас ежи — такие маленькие колючие зверьки? — поинтересовалась она у Райда.

— Выстреливающие иглами с ядом, при приближении хищника.

Пожалуй, голым задницам, пугающим ежей в ее мире, повезло гораздо больше.

— Надо же! — донеслось до Женьки. — Ей нравятся призраки! И она не некромантка — вот же парадокс.

А вот дожидавшиеся их некроманты понравились Женьке не все. Вернее, одна некромантка совсем не понравилась. Женьку на глубинно-ментальном уровне раздражали люди, говорящие с подчеркнуто-аристократическим прононсом и пафосом. Она, еще не видя говорящей, уже нарисовала в воображении эдакую тюнингованную овцу: жертву пластической хирургии и силикона, с перекаченными губами и грудями, отчего кожа сползла и натянулась в верхней части головы и не только разгладила все морщины, но и оставила глаза в вечно удивленном округлом положении: как у какающей белочки из анекдота. На ногах у нее обязаны были быть подобия лабутенов ядовитой расцветки и формы типа копытцев.

И ведь не сильно и ошиблась, лишь слегка преувеличила.

— Знакомая Кая из другого мира? — вещала некромантка. — Да неужели. Я полагала, он вообще не интересуется противоположным полом. На меня ни разу не взглянул с мужицким вожделением.

«Ну не всех же привлекает образ стимпанковской (как их косплейщицы себе представляют) проститутки», — подумала Женька, оглядывая с порога и само помещение, и присутствующих.

Если бы она не махнула рукой на определение эпохи, то непременно пересмотрела свои представления в сторону двадцать первого столетия. Потому что лаборатории Лео ничем не напоминали каменные мешки, в которых алхимики варили зелья и пытались получить философский камень. Никаких чадящих факелов, свет давали многочисленные светильники, установленные под потолком. Огоньки, висевшие в стеклянных столбах, и не слепили глаз в отличие от электрических лампочек, и помещение не тонуло в полумраке.

Здесь было довольно прохладно, но не настолько, чтобы уже через полчаса начать стучать зубами. Вдоль стен стояли стеллажи с книгами и шкафы со всевозможными пробирками, колбами, ретортами. Длинные столы, горелки, напоминавшие газовые лишь внешне, каталки, как в морге (Женька раз посещала по работе это заведение и в обморок с порога не бухнулась). С моргом роднило лабораторию и еще кое-что: всеобъемлющая, неестественная чистота. Как-то сразу подумалось, что они заявились с улицы, а бахилы не надели. Да и, полно, знают ли здесь о бахилах?

Уж неизвестно эта ли мысль или образ «овцы» так развеселил Лео, но он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Двое молодых мужчин косились на него, но ни о чем не спрашивали. Расфуфыренную дамочку в платье с корсетом и короткой пышной юбкой они тоже игнорировали, видать, привыкли и к ее склочному нраву, и замашкам оперной дивы. Но вот Женька не собиралась терпеть. Да будь эта овца хоть сильнейшей некроманткой, которой по силе остальные в подметки не годятся…

«Чем посредственнее маг, тем больше он думает о себе, — прозвучали в голове пояснения Лео. — Закон мироздания: не минует ни светлых, ни темных, ни обычных людей».

Тем более!

И когда некромантка воскликнула:

— Ну наконец-то, в нашем женском коллективе прибыло! Надоело быть единственной дамой в окружении мужланов, раздевающих меня взглядами.

Женька фыркнула.

— Возможно, для начала стоило бы одеться поскромнее? — спросила она ледяным тоном, который возникал у нее всякий раз, когда Женька по-настоящему злилась.

— Закутайся я хоть в плед, они не остановятся. Мужчины всегда хотят лишь одного…

И Женька переместилась. Как и в разгромленном особняке, перемещение это произошло мгновенно. Однако если в первый раз Женька ничего не успела понять, то сейчас ощутила очень четко: и неожиданную легкость, и едва слышный звон в ушах, и восторг. Дух захватило, словно в детстве на качелях, устремившихся вниз.

Некромантка побледнела: не ожидала, что неизвестная знакомая Кая, выскочка из другого мира, возникнет так близко. Женьке было плевать, чего та надумала, и в каких позах сношала ее и Кая на словах или в своем воображении, но спускать не собиралась.

— Такие, как ты, достали меня еще в родном мире: самки! — процедила Женька сквозь зубы.

Некромантка никак не ожидала такого напора, только и сумела открыть рот, но не исторгла ни звука.

— Люди — это не одни лишь наборы половых органов. Люди умеют думать, говорить, чувствовать, создавать и разрушать, но для самок важно лишь одно: находящееся между ног, — продолжила Женька, может и слишком жестко. — Только собственная щель и важна. Как понимаю, глубоко фригидная, поскольку ни один уважающий себя мужчина не будет иметь дело с недотрогой, одевающейся, как шлюха.

И да, Кай говорил, что в их мире есть, по меньшей мере, несколько традиционных путей для создания семьи. Маги