Распутанный - Шеннон Мессенджер

— Хорошо. Давайте сделаем это!

И СНОВА ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!

Я не уверена, вернулись ли вы сюда потому, что были хорошими маленькими последователями правил, которые начали с первой страницы и теперь сопровождают Кифа во всех его человеческих приключениях (и узнали некоторые из его огромных секретов!), или же вы сразу перешли к концу, потому что вам не терпелось прочитать, добравшись до этой сцены.

В любом случае…

ДА, КОГДА ВЫ ПЕРЕВЕРНЕТЕ СТРАНИЦУ, ВЫ НАЙДЕТЕ ПЕРЕСКАЗ 42-Й ГЛАВЫ «СТЕЛЛАРЛУН» ИЗ КНИГИ КИФА «ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА»!

(И если вы не знаете, почему это так увлекательно, возможно, вам захочется закончить чтение ПРЯМО ЗДЕСЬ, потому что, знаете ли… СПОЙЛЕРЫ!)

Как только я решила написать «Разрушенного», я сразу поняла, что одной из самых бурных реакций фанатов будет что-то вроде: «Ура, мы собираемся прочитать ЭТУ СЦЕНУ, рассказанную Кифом!!!» Но я также знала, что Кифу на самом деле нужно было рассказать только «свою» историю с того момента, как он сбежал (в конце «Открытое»), и до того момента, когда Софи, Декс и Тэм прибыли за ним в Лондон. Все, что он делал после этого, было описано в остальной части «Стелларлун» (и, конечно же, история будет продолжена в десятой книге…).

Поэтому я написала «Разрушенного» так, как это было необходимо, потому что я всегда в первую очередь доверяю истории, но потом мне пришлось добавить эту специальную бонусную главу в конце, потому что я слишком сильно люблю вас всех, чтобы разочаровывать.

Итак, не мудрствуя лукаво, я дарю вам щедрую порцию СОКИФА!!!

Приятного чтения!

(И обморока!)

целую и обнимаю

ВСЁ

— Привет, Блестящая Задница.… можно задать тебе вопрос? — спросил Киф, вглядываясь в жуткую черную пустоту.

Он ненавидел пустоту… и не только потому, что однажды чуть не угодил в нее.

Там было слишком тихо.

Слишком пусто.

Слишком… одиноко… и он уже достаточно боролся с этим чувством.

Возможно, это было из-за того, что ему приходилось хранить так много секретов о своем пребывании в Стране людей, поэтому он всегда лгал, уходил от вопросов или разговоров.

Или, может быть, это было потому, что его способности, казалось, становились все хуже, а не лучше.

Или, может быть, это было потому, что все его друзья были заняты воспоминаниями без него и казались другими теперь, когда он вернулся.

Что бы это ни было, он просто чувствовал… нескоординированность.

Вероятно, именно поэтому он теперь обращался за советом к чрезмерно заботливой маме Аликорн и спрашивал:

— В последнее время Фостер не кажется тебе другой?

СОФИ! СОФИ! СОФИ!

Киф вздохнул.

— Да… я так и думал, что ты это скажешь.

Разговорные способности Силвени не обязательно были самыми выдающимися.

— Я не знаю, — пробормотал он, не уверенный, говорил ли он в этот момент сам с собой или с Силвени. — Возможно, это просто потому, что я сейчас не могу по-настоящему понять ее эмоции… что, кстати, хуже всего, но… мне кажется, что она избегает меня. Я почти не видел ее последние несколько дней, а в те редкие моменты, когда я это делал, она была очень тихой и беспокойной, и эта милая складочка между ее бровями, кажется, никогда не исчезнет. И я не думаю, что она такая с кем-то еще. Я думаю, дело только во мне.

КИФ! КИФ! КИФ!

— Это твой способ сказать мне, что ты согласна, что дело только во мне?

КИФ! КИФ! КИФ!

Киф воспринял это как согласие.

И он не должен был удивляться.

Он был уверен, что даже знал, почему Фостер будет чувствовать себя неловко рядом с ним…

Они никогда не говорили о его письме.

Он думал о том, чтобы поднять эту тему, по меньшей мере, миллион раз, но…

Ему казалось, что он не должен начинать этот разговор.

В конце концов, он уже сделал свое неловкое признание.

Разве ее молчание не было… своего рода ответом?

И не будет ли заставлять ее говорить об этом просто бесцеремонно и грубо?

Или он был слабаком и искал оправдания, чтобы не дать последним крупицам своей надежды утонуть в пучине печали?

ГОВОРИ! ГОВОРИ! ГОВОРИ! сказала ему Силвени, заставив Кифа задуматься, смогла ли она расслышать, о чем он думает. СОФИ! КИФ! ГОВОРИ!

— Возможно, — сказал Киф, надеясь, что это заглушит бурные разговоры.

Но Силвени продолжал повторять за СОФИ! КИФ! ГОВОРИ! когда она расколола пустоту и телепортировала их обратно в Хэйвенфилд, где знакомая белокурая фигура, по счастливой случайности, ждала его под раскачивающимися ветвями дерева Панакес.

СОФИ! СОФИ! СОФИ! ДРУГ! ДРУГ! ДРУГ ДРУГ! услужливо объявила Силвени.

— Все в порядке? — спросил Киф, спрыгивая со спины Силвени и подбегая к ней.

Фостер кивнула, сделав глубокий вдох, прежде чем сказать ему:

— Да, я просто… ждала тебя.

Сердце Кифа сделало несколько сальто назад, а затем упало с глухим стуком, когда она добавила:

— И я уже начала думать, что ты не вернешься.

Он теребил свой плащ, задаваясь вопросом, всегда ли он будет тем Парнем, Который Постоянно Убегает.

— Прости. Я хотел посмотреть, что произойдет, если я попрошу Силвени полетать со мной в пустоте, пока буду говорить голосом моей мамы. Я подумал, что, может быть, если мне удастся произнести хотя бы пару правильных слов, пока я там, то все, что она скрывала, обрушится на меня.

— Это сработало?

— Не особенно. И, если интересно, пустота никогда не становится более захватывающей. Это просто тьма и еще больше тьмы… и, о, эй, еще больше тьмы! Я уверен, что Мальчику Тэмми это понравилось бы, но, черт возьми, я рад снова увидеть цвет.

Он не удержался и бросил взгляд на ее тунику.

Фостер выглядела потрясающе в любом цвете.

Она выглядела очаровательно даже в тине.

Но было что-то особенное в том, как она выглядела в красном.

Как будто этот цвет существовал только для нее… что, возможно, было самой нелепой глупостью, которая когда-либо приходила ему в голову. Но было трудно не почувствовать себя немного глупым, когда щеки Фостер покраснели, когда она поймала его любующимся ею.

— Знаешь, ты мог бы взять меня с собой, — тихо сказала она, и это заставило его сердце сделать еще пару сальто назад, пока она не добавила: — Или, по крайней мере, оставить мне еще одну записку, сообщающую, куда ты пошел.

Они оба замерли, и мозг Кифа