Я беду от тебя отведу - Ульяна Динова

— Но мне показалось, что наш последний разговор…

— Забудь об этом, хорошо? Это всего лишь недоразумение. Возможно, я был груб с тобой, и поэтому хочу загладить свою вину. Ну так что? Поедешь?

— Ну… если тебе нетрудно… — неуверенно произнесла я, не глядя на него.

— Конечно нет. Можем поехать прямо сейчас.

— Тогда ладно, поехали…

Наверное, я бы всё-таки предпочла такси, но внезапный и искренний порыв Бальдерика Рэя в стремлении помочь мне подействовал на меня обезоруживающе, и в этот раз я побоялась оскорбить его отказом. Кроме того, жизнь умирающего уже пошла на часы и минуты, поэтому любое промедление, тем более из-за моей гордости, было просто глупо и неуместно.

По дороге Б.Р. не спрашивал меня ни о чём и вёл машину молча. Убаюканная мягкой бесшумной ездой, я забылась и вновь стала думать о Вадиме. Удивительно, но, несмотря на полученную только что шокирующую информацию и предстоящую неприятную встречу с убийцей моего отца, все мои мысли по инерции продолжали крутиться вокруг Вадима; всё, чего мне сейчас хотелось, — это чтобы побыстрее настал завтрашний день, и я смогла увидеть его.

Мы доехали очень быстро, несмотря на сильную загруженность дорог. Я и не заметила, как оказалась перед дверью хосписа № 9. Бальдерик Рэй тоже вышел из машины и стоял рядом со мной напротив подъезда больницы.

— Может, тебе не стоит ходить? — попробовал он отговорить меня.

— Зачем же тогда мы сюда приехали? — беспомощно посмотрела я на него.

— Я думаю, что ты не хочешь туда идти, — заметил он, как всегда со свойственной ему проницательностью.

— Да. Не хочу, но пойду. Я должна это сделать, — произнесла я нетвёрдым голосом.

— Мне пойти с тобой?

Я отрицательно покачала головой и взялась за ручку двери.

— Как хочешь. Если вдруг возникнут какие-то сложности, то я поблизости, — предупредил меня Бальдерик Рэй.

— Вы родственница? — сухо спросила женщина в регистратуре, у которой я справилась о пациенте по имени Сергей Пронин, выразив желание навестить его.

— Нет.

— А кто же тогда вы ему?

— Никто, просто мне нужно с ним поговорить, пока он…

— Тогда сожалею, но вам к нему нельзя. Посещение разрешено только для близких родственников.

— Добрый день! — раздался за спиной знакомый бодрый голос.

— Могу я поговорить с вами? — Бальдерик Рэй, обаятельно улыбаясь, решительно прошёл прямо за стойку и, наклонившись к уху растерянной регистраторши, что-то тихо сказал ей; та встала, и они вдвоём отошли куда-то, скрывшись за углом коридора. Я не слышала, о чём они разговаривали. Минуты две спустя они вернулись.

— Всё в порядке. Проходите, десятая палата. Правда, больной, наверное, сейчас спит. Вот наденьте это, — доброжелательно сказала мне регистраторша, любезно протягивая белый халат.

Господи! Неужели он ей взятку дал, что она так ко мне переменилась?!

Бальдерик Рэй остался ждать в коридоре, а я с опаской приоткрыла дверь в палату. Там было всего три кровати, но только одна из них была занята.

На кровати лежало маленькое худое тельце, которое могло бы принадлежать ребёнку. Но, подойдя ближе, я увидела, что это довольно пожилой человек, только весь иссушенный болезнью и совершенно непохожий на кровожадного убийцу, способного хладнокровно расправиться со взрослым сильным человеком.

Я заглянула в его органы. Они были полностью поражены злой опухолью. Подержав над ним руку, я убедилась, что мои вихри не цепляются. Внезапно больной открыл бледно-серые выцветшие глаза и испуганно уставился на меня.

— Кто вы? — спросил он. — Я вас не знаю?

— Я… — растерянно начала я и запнулась.

Он вопросительно смотрел на меня измученными глазами.

— Мне надо узнать у вас кое-что… то есть… — я не знала, как начать.

— Что… Что узнать? — прошелестел больной.

— Скажите… о, господи… Вы помните, как девятнадцать лет назад вы с Александром Беловым ехали на электричке из Москвы в Смоленск и по дороге вдвоём убили мужчину, а потом выбросили его тело в реку? Зачем вы это сделали?

Я пожалела о том, что так «в лоб» спросила его, но времени, по прогнозам Мэги Ра, оставалось совсем мало.

— Сестра… — слабым голосом позвал Пронин и захныкал.

— Пожалуйста, скажите! Зачем вы убили его? Клянусь, я не буду никуда сообщать, что это вы. Просто скажите причину — и я уйду…

— Откуда… ты… это знаешь? — сдавленно произнёс он, силясь приподняться на постели.

— Это был мой отец.

Его глаза расширились от ужаса.

— Эль! — внезапно прохрипел он, вцепившись руками в одеяло, и стал задыхаться.

— Подождите! — испугавшись, крикнула я. — Скажите сначала! Не умирайте! Пожалуйста!

Я протянула руку над его телом. От него исходило яркое синее свечение, которое было то ли очень горячим, то ли, наоборот, обжигающе холодным, и разгоралось всё больше и больше, местами отделяясь неровными сгустками от тела и витая над ним. Попытавшись зацепить рукой эти синие хаотично пляшущие огни, я неожиданно почувствовала очень сильное сопротивление, и в какой-то момент что-то резко ударило в меня и отбросило от больного. Не удержавшись, я отлетела назад и, перекувыркнувшись через соседнюю кровать, упала на пол. Приподняв голову, я посмотрела на Пронина.

Синий огонь исчез, но тело несчастного продолжало судорожно хвататься скрюченными пальцами за края кровати, глаза его вылезли из орбит, а фиолетовые губы едва шевелились.

— Эль… — снова сорвалось с них непонятное слово вместе с последним вздохом.

Бальдерик Рэй и медсестра вбежали в палату одновременно. Она бросилась к умирающему, а Б.Р., схватив меня за руку, быстро вытащил в коридор.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил он, держа мои запястья и тряся меня как куклу, пытаясь привести в чувство, поскольку я находилась в полушоковом состоянии и застыла с широко открытыми от ужаса глазами.

— Я только что увидела, какого цвета… смерть… — потрясённо пробормотала я, прижимаясь к стене, чтобы не упасть. — Представляешь, он умер, а его сознание на какое-то время осталось в мёртвом теле. Это… это было так страшно… просто невероятно…

— Он что-нибудь успел тебе сказать?

— Нет. Он сказал слово «эль», — только одно это слово. А что оно означает, я понятия не имею…

— Давай-ка подумаем… — начал размышлять Б.Р. — Есть такой журнал, напиток, но, вероятнее всего, он пытался назвать чьё-то имя.

— Интересно, кто такой Эль… — произнесла я вялым голосом, всё ещё находясь в прострации и чувствуя сильную слабость, видимо, от только что неудавшейся попытки «сразиться со смертью».