Огненный путь Саламандры - Елена Никитина

— А может, мне нравится… Апчхи!.. когда ты стоишь передо мной на коленях и уговариваешь, — мстительно ответила я, пятясь от его руки еще дальше в угол. Концентрация пыли здесь достигала поистине колоссальных значений, но чего не вытерпишь из-за собственного упрямства. — Апчхи!

— Ну все! — прошипел он, сверкнув на меня золотыми глазищами. — Ты меня достала!

Вообще-то я думала, что мой благоверный по давно установившейся привычке так и будет изображать разъяренное спокойствие, но, как оказалось, ошиблась — терпение и у змей не бесконечное. Будем надеяться, что он не станет менять сейчас ипостась, чтобы показать мне, насколько мелко я выгляжу по сравнению с его чешуйчатым величием.

Но Полоз опять меня удивил. Его уже изрядно стоптанные за время поисков меня сапоги (это все, что мне было видно в щелку между полом и свисающим с кровати покрывалом) потопали по направлению к выходу. Он что же, собрался убраться восвояси, громко хлопнув от распирающей его злости дверью? Было бы неплохо, но рассчитывать на столь легкую победу глупо.

Я, затаив дыхание, следила, как мой муженек приоткрыл дверь комнаты, но выходить не стал, напротив — тут же захлопнул ее обратно. И что бы это значит, хотелось бы знать? На вызов подмоги не слишком похоже.

Однако долго держать меня в неведении никто не собирался.

— Все, вредная девчонка, ты сама напросилась!

Покрывало снова приподнялось, словно занавес в театре, и в мое мрачное пыльное убежище бесцеремонно вторгся… самый обыкновенный веник. Я даже сначала не поверила своим глазам, что и немудрено — три свечи комнату-то не слишком ярко освещают, что уж о дальнем уголке под кроватью говорить.

— Это что? Веник?! — решила все же уточнить я. Мало ли чего в потемках примерещится.

— Веник, веник, — подтвердил мои самые худшие опасения Полоз, хищно сверкнув правым глазом, которым следил за мной из-под покрывала. — В борьбе с тобой в данный момент самое то оружие. Я же, помнится, обещал при первом удобном случае отшлепать свою женушку.

— Но не веником же! Я все-таки царевна, а не нашкодившая кошка!

— Сейчас это почти одно и то же. — И с этими словами мой благоверный пустил в ход свое не столько грозное, сколько обидное оружие.

Я с визгом: «Помогите! Спасите! Убивают!» — бросилась в противоположный угол под тумбочку. Полоз со зловещим шипением: «Теперь-то ты от меня не уйдешь!» — рванул следом. Не под тумбочку, конечно, с его габаритами в любой ипостаси это нереально, но настроен он был очень решительно. К моему вящему сожалению, веник — не ремень, во все щелки хоть одной веточкой да пролезет, на то он и веник. Но я-то не пыль! И даже не таракан! Я — Саламандра! И уворачиваться от бытового инвентаря было довольно проблематично. Место под тумбочкой пришлось в срочном порядке покинуть как ненадежное и поискать защиты сначала под столом, потом под стулом и вернуться опять под кровать. Мой благоверный все это время не терял надежды меня сцапать, и неудачи его нисколько не пугали.

— Тебе Зелин сказал, кто я такая? — не удержалась я от мучившего меня вопроса в краткий миг передышки. Вездесущая пыль мешала быстро восстановить дыхание после беготни, но я старалась делать как можно более короткие и неглубокие вдохи.

— Сам догадался, — не стал увиливать от ответа муж, тоже решив немного передохнуть и усевшись прямо на пол рядом с кроватью, чтобы не упустить меня в очередной раз. Вылитый кот у мышиной норы, который уверен, что добыча никуда от него не денется.

— И давно?

— Почти сразу после встречи с Алессандрой, а на Пара-Эльтале только уверился окончательно.

— А чего молчал до сих пор?

— Интересно стало.

Я возмущенно фыркнула, пытаясь тем самым показать свое истинное отношение к его так внезапно возникшему интересу, за что и поплатилась, принявшись чихать и кашлять одновременно от набившейся куда только можно пыли. Полоз решил не мешать мне несвоевременными разговорами.

— Почему сейчас решил… апчхи!.. раскрыться? — полюбопытствовала я, как только смогла сказать что-либо более внятное кроме чихов. — Да еще и таким оригинальным… апчхи!.. способом.

— Ты сама себя выдала. Собственно, на что и был расчет, — спокойно пояснил этот рассудительный сердцеед.

— Это была запрещенная провокация!

— Зато она себя прекрасно оправдала.

Еще как оправдала. Я возмущенно пыхтела в своем темном пыльном углу, пытаясь придумать, как в очередной раз выкрутиться из щекотливого замужнего положения, но, как назло, в голову не приходило ничего умного.

— Ты ведь могла остаться на Пара-Эльтале, — как-то уж больно резко сменил тему Полоз. — Почему не осталась?

— Вообще-то хотела, но в последний момент передумала, — осторожно ответила я, не зная, чем может грозить более развернутый ответ.

— Почему?

— А зачем? Если только тебя позлить.

— Поверь, у тебя это всегда хорошо получается. — Мне показалось или я действительно уловила в этих словах еле различимую горечь? — Можно сказать — профессионально.

— А если бы осталась, ты бы уехал один? — Я даже дыхание затаила в ожидании ответа. Неужто я совершила самую большую ошибку своей замужней жизни, не согласившись на любезное предложение Зелина предоставить мне не столько политическое, сколько брачное убежище?

— Вот еще! — тут же осадил меня Полоз. — Даже не надейся.

— Прямо и помечтать нельзя…

— Если только помечтать, не больше.

— Спасибо, благодетель, утешил.

— Салли, давай прекратим эти детские игры и поговорим как нормальные взрослые люди, — снова попытался проявить дипломатические способности мой благоверный. — Как твое обручальное кольцо оказалось у той девицы?

— Подарила, — снова фыркнула я и тут же неизбежно закашлялась. Такое впечатление, что пыль здесь размножается с невероятной скоростью.

— А если серьезно? — Хранитель Золота не был настроен шутить.

— Очень просто — она его украла, — не стала и дальше скрываться я. Какой теперь в этом смысл? — Оставив мне в качестве благодарности изрядную дозу яда вкупе с болотной топью.

— Рассказывай!

О, узнаю нормального и привычного муженька, требовательного, непререкаемого и дотошного.

А, ладно, была не была, пусть знает. В крайнем случае, отомстит за личное оскорбление как за нанесенное всему вымирающему владыческому роду. После того как сам меня пристукнет, конечно.

Растягивать и живописно разукрашивать мое несостоявшееся убийство я не стала, ограничилась короткой и довольно сухой версией, но и этого было вполне достаточно, чтобы Полоз начал пыхтеть, словно перекормленный шишками самовар — и выплюнуть излишки не может, и истопить все не получается.

Но надо отдать должное моему благоверному, у него была одна потрясающая особенность — если он не в курсе каких-то событий, всегда дослушивает собеседника до конца, лишь шипящими и не всегда цензурными репликами выражая свое истинное отношение к излагаемому. Перебивает он, только когда свято уверен, что знает гораздо больше и лучше, что, как правило, происходит намного чаще. Но во время моего рассказа он был просто паинькой. Злобное пыхтение и несколько крепких комментариев по существу, с которыми даже я была полностью согласна, не в счет.