Бармалей и Снегурочка - Геннадий Тарасов

«А тетечка-то близко к сердцу дела Снегурочки принимает, – сообразил тут Бармалей. – С чего бы, интересно? Где она, и где Снегурка? Странно, однако».

Тут Мара вздохнула, взяла себя в руки, успокоилась. Особый блеск в ее глазах появился. Она еще серпом помахала перед собой, точно веером, покрутила его пропеллером за ручку и тогда сказала:

– Ну, ладно, а теперь слушай прилежно науку, как Карачуна победить. Слушай, Бармалеюшка, да на ус мотай... А там все у тебя получится.

– И то, правда, – влез тут же Тугарин. – Пора уж тебе, смельчак, следовать своему геройскому предназначению. Времени не то чтобы вообще нет, но его нет у тебя...

Глава 18. Под черным солнцем

Черная бездна разверзлась над корчмой, над головами ее обитателей.

Черное солнце ужаса вспыхнуло на том непроглядном, глубоком и бескрайнем, как горе, небе.

Мертвая тишина затопила заведение мамаша Фи под самый потолок, когда, убедившись, что проклятый Карачун убрался восвояси, она вернулась в дом. Ни скрипа, ни шороха, ни лишнего слова – ничто не нарушало той воистину мертвой тишины. Только тревожным нервом бился в очаге огонь, да потрескивали, осыпаясь прахом, сжираемые им дрова. Но и все это – за гранью восприятия.

Ягодина Ниевна остановилась у порога, в бессилии опустила руки. Она так хотела помочь! Так ярко и отважно пылал пламень ее отваги, ее сопротивления! И пусть полная победа пока не одержана, но кое-чего достичь удалось. Во всяком случае, сюда она врага не пустила. Все слышали ее перепалку с Карачуном, так что, никому ничего объяснять не надо. Тем более, никто не обвинит ее в том, что она была недостаточно смела. И все же, все теперь стоят, на нее смотрят, ждут чего-то. А что она может им сказать?

– Ну, что там, хозяйка? – спросил леший Андрейко, только чтобы разрушить это убийственное молчание. И слово его бесполезное будто лавину в горах вызвало.

Снегурочка вдруг схватилась, и, простоволосая, мимо хозяйки, бросилась вон из корчмы, благо дверь так и стояла нараспашку.

– Ты куда! – громыхнув кирасой, кинулась за ней Ягодина Ниевна. Еще на крыльце она поймала девицу за руку, оттуда завела ее обратно в дом и там усадила на лавку. – Куда? – спросила снова. И наказала строго: – Сиди здесь! Я сказала!

– Эй, кто-нибудь! – оглянувшись по сторонам и не различая никого по-отдельности, позвала хозяйка. – Держите ее! Семеро держите! А то убежит, и тогда беды не избежать!

Лесной народец наполз из углов и сгрудился вокруг девицы. Руки и лапы плотно легли на ее плечи. Стукнуло дерево – кто-то прикрыл дверь «Корчмыы».

– Я должна! Я пойду! – лепетала Снегурка будто в беспамятстве. Глаза распахнуты широко, смотрят в себя, видят там ужас.

– Куда ты пойдешь, а? Куда?!

– Нет-нет, я пойду! Мне надо! Я обязана! Дедушка Мороз Иванович столько добра мне выказал, помогал мне всячески, поддерживал всегда... Да он просто меня любил! Значит, и я должна для него что-то сделать.

– Что? Ну что ты можешь для него?

– Не знаю, все равно, что. Все, что могу! Если Карачун сказал, чтобы я к нему вернулась, я вернусь. Пусть он меня возьмет, а Дедушку Мороза отпустит. Я-то ладно, уж как-нибудь! Кто я такая? Сирота. Обойдусь!

В общем, Снегурка была как в бреду. И наговорила много чего вполне бредового.

– Что ты несешь? – не выдержал ее словесного потока леший. – Если на то пошло, мы тут в лесу все сироты. И ничего! Запомни, мы никого никуда никому не выдаем! Никогда! А друг за друга горой стоим. Всегда. И тебя не выдадим! Ты наша! Как и Мороз Иванович. Так что...

– Вот именно! – подхватила и развила его спич Ягодина Ниевна. – А чего ж он, скажи, раньше деда нашего не отпустил, когда ты и так была у него? Э-э? Нашла, кому верить! Карачуну! Да он тебя заграбастает, а Мороза Ивановича, наоборот, угробит. А после и нас всех! Слышала, как он холодным огнем грозился? То-то! Сиди пока! Думать будем, что делать! А вы держите ее, не пускайте! – вновь наказала она челяди.

Однако легко сказать было, что, мол, думать будем. А что делать, если не придумывается? То-то и оно... Тоска!

Разожжённые для встречи Злозвона огни мало-помалу утихли, прогорели. Тепло, которое они накачали, выветрилось, в «Корчмее» стало ощутимо прохладней. Или так только казалось?

Снегурочка поежилась, задрожала. Заботливые лапы тут же набросили ей на плечи большую теплую шаль. И обняли, и прижались, согревая.

– Расскажите мне о холодном огне, – попросила девица. – Которым Злозвон стращался. Никогда не слышала про такой.

– Ох, лучше бы тебе так и оставаться в неведении, – вздохнул Андрейко. – И не знать, и не слышать про страх этот...

– Уже услышала! Теперь знать хочу!

– Мы и сами до сего дня только слышали про него чуть, – сказала мамаша Фи. – Это знаешь, такая страшилка была, которую все сразу бояться начинали, но про какую никто не верил, что она когда-нибудь сбудется. Однако всякое зло и страхолюдство вдруг стало проявляться. Видимо, Чернобог увидел для себя какую-то новую возможность пробраться в Явь, потому про холодный огонь и заговорил. О, он всегда что-то такое измышляет, чтобы только нам досадить.

– Чернобог? Причем здесь Чернобог? – удивилась Снегурочка.

– Как же... Нешто тебя не научили? Эх, придется, видимо тебе все с самого начала рассказывать, – Ягодина Ниевна поджала губы, длинный палец к переносице приставила – с мыслями собиралась. – У нас про это и так все знают, а тебя, видать, с детства не научили. Ладно, слушай. Мир наш весь состоит из трех частей, знаешь, да? Есть Правь – обитель светлых богов. Есть Навь – обиталище богов темных. И есть Явь, это мир земной, человечий. Наш Русколанский лес как бы на пограничье находится, поэтому здесь возможно все. Потому-то он и волшебный. Идем дальше.

Чернобог – владыка Нави, оттуда ему хода никуда нет. Он ни к нам не может самолично пробраться, ни в Явь, а тем более – в Правь. Ему все ходы заказаны, так жизнь устроена. Но, не был бы он величайшим из богов, если бы не придумал, как этот запрет обойти.