Туманный Альбион: Возвращение Богов - Greshnnik

— Хорошо, — ответил я, — Я займусь этим.

Эдвард просто сиял, пожимая мне руку, он воскликнул, словно освобождённый от тяжкого бремени:

— Я знал, что журналисты из России не боятся трудностей! Я также обязательно отпишу благодарственное письмо вашему руководству, — его слова звучали, как заклинание, призванное усыпить мою бдительность. — Вот номер телефона детектива, он введёт вас в курс дела.

Я принял листок с номером, и не глядя сунул его в карман, словно избавляясь от лишнего груза. Бросив взгляд на часы, директор направился к вешалке, его движения были быстрыми, словно он боялся упустить что-то важное.

— Так как дела мы обсудили, прошу прощения, но моя семья уже ждёт меня на ужин, — проговорил он, — Всего вам доброго.

Посмотрев на часы, я с удивлением обнаружил, что уже начало девятого вечера, словно время решило ускорить свой бег. И мне пора собираться в бар, если я не хочу пропустить встречу с Эриком, — мой вечер только начинался, и я совсем не знал, чего от него ждать.

Тепло попрощавшись с Эдвардом, я спустился к администратору, где меня ожидало удостоверение представителя СМИ Перта, — теперь я был, словно легальный призрак, способный проникать в любые уголки этого города. Убрав карточку во внутренний карман, я с чувством выполненного долга вышел на улицу, где меня ожидали свои тайны и тёмные переулки.

На улице я принялся искать, у кого бы спросить дорогу до бара, как вдруг меня привлёк ритмичный стук музыки, словно зов далёких барабанов. Оглядевшись, я увидел группу молодых людей, устроивших импровизированное представление прямо на улице. Один из них, словно шаман, ритмично колотил по барабанам, а остальные, в такт музыке, демонстрировали акробатические элементы, в которых я узнал капоэйру. Это бразильское боевое искусство, которое многие ошибочно считают танцем, — на самом деле, это нечто большее: танец, боевое искусство и игра в одном флаконе. Здесь действительно большое значение играют музыка, ритм, и слаженность движений игроков, но на первом месте стоят удары и уходы от них, — это был диалог между телом и душой, где каждый жест, каждый поворот, — это ответ на движение противника.

Несмотря на моросящий дождь, вокруг ребят собиралась толпа зрителей, подбадривая их выкриками, и кидая монеты в коробку для пожертвований.

Подойдя ближе, я стал наблюдать за этими завораживающими движениями, — это был диалог двух людей на языке тела, когда один из них отвечает на движение другого, и из этих реплик складывается игра, — удары здесь вовсе не обязательно должны достигать своей цели, потому что любой из них — это намёк, что игра может в любой момент перейти в настоящую схватку, где в ход пойдут броски и захваты. Парень, играющий на барабанах, неожиданно начал петь на бразильском языке, его голос звучал хрипло и надрывно, — это было похоже на завывание ветра, или вой ночного зверя. Один из парней, выполнявший акробатические элементы, крикнул:

— Ричард, нельзя петь таким дурным голосом с таким серьёзным выражением лица!

— Долго эту подколку придумывал? — моментально отозвался барабанщик, и его голос прозвучал хрипло, как будто он пытался скрыть усмешку.

— Чтобы на меня снизошла умная мысль, мне достаточно постоять на голове, — проговорил парень, и тут же, словно демон, вырвавшийся из заточения, продемонстрировал это, перейдя из арабского сальто в стойку на руках, словно бросил вызов законам гравитации.

Оглушительные аплодисменты вывели меня из состояния, близкого к трансу, — я почувствовал, как просыпаюсь от колдовства движений. После поклона, один из капоэйристов, с ослепительной улыбкой, поднял коробку и принялся обходить людей, собирая монеты. Вскоре он подошел ко мне, и я почувствовал, как в моей душе зарождается искра восхищения.

— Это было потрясающе, — сказал я, — Нужно быть просто фанатом капоэйры, чтобы так профессионально и с таким чувством исполнять роду. — И, положив в коробку пару фунтов, словно отдавая дань уважения искусству, я почувствовал, как мои деньги превращаются в часть этого волшебства.

— Видишь, Алекс, не только мы заметили, что ты помешан на капоэйре, — с улыбкой сказал один из подошедших парней, и в его голосе звучала лёгкая ирония.

— Точнее сказать, не помешан, а психически болен, — ехидно выкрикнул парень в жёлтом балахоне, и в его словах чувствовалась давняя неприязнь к своему товарищу.

— Я не псих! — раздражённо воскликнул Алекс, и стало ясно, что это уже не первая шпилька в его адрес.

— Да ладно, вполне адекватный парень, — решил я заступиться за него, — Вот если бы он назвал свою собаку Джинга, тогда можно было начинать беспокоиться за его психическое состояние.

Тут стоящие вокруг парни просто покатились со смеху, словно у них начался приступ истерии. Барабанщик, стоя на карачках, вытирал слезы, и только Алекс затравленно озирался, словно загнанный зверь.

Удивлённо оглядывая хохочущих парней, до меня постепенно начало доходить.

— Что, и вправду Джингой назвал? — спросил я у парня, с трудом подавляя смех.

— Ну да, — смущённо ответил он, — А что, отличное имя.

Тут уж и я не выдержал, и присоединился к этому всеобщему веселью, и только Алекс продолжал стоять, словно одинокий камень, не понимая, почему все над ним так потешаются. Немного успокоившись, я вспомнил, для чего изначально подошёл к этим ребятам.

— Не подскажете, как мне пройти до бара Time to be King? — спросил я, надеясь, что они смогут помочь.

— Тебе нужно идти прямо по Хай-стрит и повернуть на втором повороте направо на Киркгейт-стрит, — отозвался Стоун, словно бывалый проводник, — Через пару сотен метров будешь на месте. Мы сами с друзьями собираемся туда. Сегодня в баре играют выходцы из нашего города, группа Alestorm.

— Никогда о них не слышал, — признался я.

— Значит, тебя ждёт особое наслаждение, — ответил Стоун, — Так как они играют в весьма оригинальном жанре.

— И в каком же? — с интересом спросил я.

— Пусть это будет сюрпризом, — подмигнул он.

— Ладно, тогда увидимся в баре, — сказал я, и, махнув ребятам рукой, направился в сторону мрачной неизвестности, в которую меня тянуло какое-то мистическое влечение.

Шагая по Хай-стрит, я погрузился в размышления о свалившемся на меня расследовании. Так как опыта в подобных делах у меня не было, я понятия не имел, с чего вообще начинать. Судя по основам журналистики, которые нам вдалбливали в университете, первым делом нужно собрать всю возможную информацию о жертве, а также о вещественных доказательствах, полученных криминалистами на месте преступления. Но строить какие-либо планы до встречи с детективом — это всё равно, что пытаться построить карточный домик на зыбучем песке. Ладно, это мой первый вечер в Перте, и начинать его нужно