Чародей: Досье Петербурга. Досье 1–3 - Николай Владимирович Волков (Волтор)

– Хорошо, что мы около больницы. Она не прекратила вас беспокоить, просто вы это игнорируете.

Елена замахала рукой.

– Постойте, мы еще не снимаем. Сейчас, оператор все настроит, и…

Я вздохнул и кивнул.

Спустя минут десять, оператор, матерящийся на камеру которая принялась барахлить, дал отмашку, и после короткого представления меня, как потомственного чародея, Елена пригласила нескольких людей «для опознания».

У двоих из них не было никаких проблем со здоровьем, которые бы заслуживали внимания, кроме разве что начинающегося цирроза, а вот на третьем я сильно напрягся. В области легких там царила чернота.

– Легкие. Причем проверить срочно необходимо. То, что я вижу – очень опасно.

Камеру перевели на Елену, которая поведала о том, что прямо перед съемками я утверждал, что у нее лично проблемы с почкой, и теперь при помощи врачей будут проверены все диагнозы, которые были поставлены участниками.

Я извинился и поинтересовался, необходимо ли сейчас еще мое присутствие, но оказалось что далее съемка будет вестись в больнице без моего участия, и я откланялся.

Следующим пунктом в нашей программе, было не просто прилюдное, а еще и под видеосъемку, просачивание сквозь камень в Башню Грифонов. Проклятье, если кто-то все правильно поймет, то вполне может статься, что мне придется переносить оттуда лабораторию. Когда мы дали зевакам достаточно материала, и убедились (в частности Оливер, у него проблем с техникой не было), что материал отснят и сейчас же будет выгружен в интернет, мы направились на Лиговский, где какой-то товарищ требовал, чтобы над его ребенком был проведен экзорцизм. К своему удивлению, на квартире мы столкнулись со священником, бледным как мел, и я понял что дело серьезное, а не показуха. По счастью, предыдущие действия особой энергии не тратили, и я еще был полон сил.

Да пусть на голову того, кто всучил это моей сестре, падут небеса, и его останки станут пищей для червей настолько быстро, насколько это возможно…

Дело и впрямь оказалось серьезным, и демон в ребенке реально был. Зрением я видел эту тварь. Теоретически священник мог бы справиться, если бы действительно верил в Бога, а не прикидывался всезнайкой, но…

Очертив круг вокруг ребенка, я добавил символов почерпнутых из книг.

Мои познания в области призыва и, соответственно, изгнания, были довольно ограничены. На практике они сводились к фэйри, а в отношении демонов – была чистая теория, да и той было маловато.

Вообще, демоны не так уж и редки. По большей части, если им удается захватить под контроль чье-то тело, то они могут годами сидеть внутри и никак не проявлять себя, втихаря дергая носителя как марионетку, и наслаждаясь своим присутствием в нашем мире. Старый Шакши рассказывал мне, что как-то раз ему довелось изгонять демона, который вселился в человека в восьмилетнем возрасте, а на момент изгнания ему было около пятидесяти. И все это время «кукловод» не просто рвался к власти, а делал жизнь всех окружающих настолько невыносимой, что люди пускались во все тяжкие.

Так или иначе, при изгнании требуется в большей степени воля, чем магия, но процесс всегда тяжелый.

Достав семейный медальон, я сконцентрировал на нем все, во что верил, пока он не засветился ярким синим цветом, и ребенок заверещал.

Точнее, заверещал не ребенок, а та скотина, что сидела в нем. Они просто органически не переваривают, когда рядом с ними возникает сила веры.

– Святой отец, раз не справились сами – будете на подхвате. У вас как с запасом святой воды?

– Есть, – выдавил из себя он, косясь на ребенка – несколько литров…

– Хватит и одного. Тащите, и по моему жесту начнете прыскать на ребенка. А когда эта тварь вылезет – обольете ее с ног до головы, ясно? Оли, держи ребенка, но аккуратно, чтобы ничего не сломать, но и вырваться не дать.

Я повернулся к родителям мальчика.

– К вам последнее тоже относится. И всем кто будет в круге – ни в коем случае не пересекать его. Иначе не просто не смогу защитить, а эта тварь вырвется и удерет.

Я добавил символ превращающий круг в ловушку для демонической сущности, все перепроверил, и принялся концентрировать веру, направляя ее поток из медальона на ребенка.

Ох, ну и насмотрелись же мы…

Это были рычания и вопли, проклятия в мой адрес на арамейском, если не ошибаюсь (могу и ошибаться, я его слышал то один раз в жизни), попытки вырваться, в результате которых отец мальчика полетел головой в потолок и стал бесполезен.

В какой-то момент, священник спохватился, и понял, что это вовсе не спектакль, и что все происходит на самом деле. Если честно – мне это было на руку, поскольку вместе с этим осознанием, к нему пришло и то, что раз демон настоящий, то и Бог, наверняка, есть, и его вера усилилась. Как результат, он начал читать текст экзорцизма, подкрепляя его своей верой, и сильно облегчая мне задачу.

Воля демона против меня одного выстояла бы, скорее всего, но получив подпитку от священника, матери мальчика, и веру Оли в мои способности, я сумел продавить эту гниду. Когда я положил медальон ему на лоб, тварь не вынесла такого обращения, и черным туманом выскользнула из тела.

Несколько секунд он метался в пределах круга, который сдерживал его силы, и, наконец, стал принимать свою настоящую форму.

– Всем закрыть глаза. Святой отец, готовы?

– Чародей!!! Я найду тебя и сожру твоё сердце!!! Я намотаю твои кишки на…

В этот момент святоша от души плеснул святой водой, и тварь завопила от боли. Для таких как он – душ из святой воды все равно, что для человека из кислоты.

– Даже если ты меня изгонишь, я вернусь! Мы умеем ждать!!!

Моя рука сжала медальон, и я обрушил на него всю свою решимость. Говорить с этим говнюком мне не хотелось, хотя я и знал, что он был прав. Вернется. Лет через двадцать, когда раны залижет, и когда его старшие решат, что собачку можно выпустить погулять.

– Еще раз, святой отец!!!

Он снова плеснул, окатывая демона, и мы вдвоем, я своей верой в семью и саму жизнь, а он – предписанным экзорцизмом и верой в Бога, раскатали эту тварь в черную пыль, облаком осевшую на пол.

Выдохнув, я почувствовал, что одежду на мне можно выжимать.

– Все в порядке. Его больше здесь нет. Можно открыть глаза и выйти из круга. Да, и помогите кто-нибудь отцу ребенка, там вполне может быть сотрясение.

Я опустился на ближайший стул, переводя дух.

– Мы… Мы правда его изгнали?

– Да. И скажу вам так, святой отец…

– Николай. Просто Николай, не отец Николай.

– Хорошо, Коля. Если бы кто-то на самом деле верил с самого начала, то он бы и сам справился. А поскольку этого не было – пришлось вмешаться мне.

– Он… Он сказал что вы чародей…

– Так и есть. А вы теперь – экзорцист. Начинающий, но, в принципе, можете гордиться. Ничего, вера окрепнет, опыт придет – будете все проворачивать и в одиночку…

– А он вернется?

Я вздохнул.

– Рано или поздно – да. Их почти невозможно убить окончательно. В основном можно только изгнать.

Я на автомате цапнул какую-то кружку, и сделал из нее глоток.

– Это же святая вода… Вам от нее плохо не станет?

– Проклятье, кофе был бы более кстати… Нет. Я такой же человек, как и вы. Просто со своими талантами.

Вообще, очень интересно наблюдать за людьми, мир которых в одночасье изменился. Когда я пришел Николай белой тряпкой жался по углам, а сейчас в нем стал появляться внутренний стержень.

– Святой отец… Запомните пару вещей, ладно? Вам это сильно упростит жизнь. Во-первых, чародеи вам не враги. Может и не друзья, но не враги точно. А во-вторых – далеко не всех тварей надо изгонять и уничтожать. С большей частью можно просто поговорить, и они вас поймут. Не становитесь идиотом-фанатиком. Я сам еще многого не знаю, но чем смогу – поделюсь.

В моей руке оказалась визитка, которую он принял.

Нет, ну а что, не одним же отцом Павлом мне в церкви довольствоваться? Да и святую воду откуда-то брать