Темная луна - Ян Ирвин

— Можешь создать какую-нибудь иллюзию? — с надеждой спросил Пендер у Таллии. — А еще лучше поднять ветер?

— Изменение погоды один из самых трудных видов Тайного Искусства, — ответила она. — Оно наиболее непредсказуемо, как сама погода. Я никогда этим не занималась. Но даже Феламора не смогла бы спрятать «Девчонку» в море в такой ясный, солнечный день, как сегодня.

«Кинжал» быстро терял скорость, однако казалось, что он запросто их догонит, еще до того, как Оссейон и Агрис, работавшие веслами, словно рабы на галерах, успеют оттащить «Девчонку» к скалам. Они молча наблюдали за приближением врага. Прошел час, никогда еще время не тянулось для Таллии медленнее.

Пиратское судно было так близко, что они уже отчетливо видели смуглое лицо Бель Горста и слышали выкрики и хохот команды.

— Я этого не вынесу, — сказал Пендер, ударяя кулаком по мачте.

— У нас есть на борту смола? — неожиданно спросила Таллия.

— Баррель или два, если только вы не выбросили ее вместе с балластом.

— Нет, смолу мы не выбрасывали.

Капитан пристально посмотрел на нее, и внезапно его лицо расплылось в улыбке.

— Растибл, тащи на палубу смолу.

Через минуту появился Растибл с бочкой на плечах.

— Приготовьте для меня несколько стрел и ящик углей из камбуза, — попросила Таллия с закрытыми глазами: она старалась сконцентрироваться.

Таллия сидела на палубе скрестив ноги, она собирала отдельные части иллюзии в единое целое. Никто не произносил ни слова, команда тревожно следила за приближающимся кораблем.

Неожиданно Таллия открыла глаза.

— Лук! — выдохнула она. Принесли длинный лук. Она несколько раз попробовала натянуть тетиву и кивнула. — Стрелу! — Ей подали стрелу. Она взвесила ее, затем одним пальцем намазала наконечник смолой и поднесла к горящему угольку — стрела загорелась. Таллия встала к лееру, натянула тетиву и целилась до тех пор, пока огонь не начал подбираться к дереву. Тогда она выстрелила. Стрела, описав в воздухе дугу, попала в парус вражеского корабля чуть выше гика. Там вспыхнуло пламя. Таллия бросила лук Растиблу, приказав продолжать стрельбу. А сама начала шептать заклинания.

Парус тлел, время от времени показывались небольшие язычки пламени, стрела Растибла проделала еще одну дыру, и вдруг весь парус превратился в пылающий факел. Огонь перекинулся на другие паруса. Моряки «Кинжала» бросились к бортам, Таллия взмахнула рукой, и загорелась рубка. Несколько человек прыгнули за борт. Бель Горст носился с ведрами воды, пытаясь потушить пожар.

Таллия внезапно упала на палубу, иллюзия исчезла. Один из парусов действительно горел, но только один. Все как зачарованные смотрели на огонь, никто не двигался.

— Эй! — крикнул из шлюпки Оссейон. — Что вы там делаете? Можно плыть!

Никто не заметил, как гребцы вытащили «Девчонку» из зоны мертвого штиля. Паруса всколыхнулись и начали надуваться. Еще до того как Пендер успел отдать команду, все уже были на местах. Оссейон и Агрис поднялись на борт, пот стекал с них ручьями, словно они только что искупались.

— Никогда еще так не греб, — выдохнул Оссейон, вылив на себя ведро воды.

Пожар на «Кинжале» потушили. В главном парусе зияла дыра, некоторые канаты обгорели, но остальные паруса остались целехоньки. Разбушевавшееся пламя было просто иллюзией.

Бель Горст с холодной яростью наблюдал за починкой парусов, нещадно погоняя своих матросов. Но пиратская шхуна сама попала в полосу штиля, и Бель Горсту оставалось лишь беспомощно смотреть на удаляющуюся «Девчонку». Лодка быстро набирала скорость и под прикрытием островов повернула назад к Роросу.

Только теперь они смогли позаботиться о Таллии, которая все еще лежала на палубе в глубоком обмороке. Оссейон поднял ее и перенес с палящего солнца в тень. До Ророса они добрались незадолго до рассвета, причалили к берегу, выставили вахтенных и проспали весь день напролет. Вечером, когда все собрались за ужином, Пендер сказал:

— Я разорен. — (Эйфория прошла, уступив место отчаянию.) — Я вложил все деньги в эту авантюру с ртутью, все до последнего гринта! — Поерзав на стуле, Пендер отставил тарелку — он не мог даже есть.

— Думаю, у нас осталась одна капсула, — сказала Таллия.

— Это не покроет убытков, тем более что у нас нет ни провианта, ни якоря.

— Давай продадим ртуть, пополним запасы и возьмем новый груз.

— Теперь меня никто не наймет. Бель Горст нас отметил, так что ни один купец на это не отважится. Разорен! Я разорен! — Он совсем ссутулился и выглядел ужасно несчастным.