Персональные демоны - Лиза Десроушерс

— Может быть. Мне необходимо нечто, что сделает всех этихУКЛАвских парней горячими и беспокойными. — Его лицо темнеет, пока онзасовывает белье обратно в ящик. — Конечно, если бы ты поехал со мной, у меня быне было времени ни на одного из этих идиотов. — Я стараюсь сделать вид, чтоговорю это между делом, подходя и обнимая его... но, на самом деле, я напряженадо предела.

Его лицо светлеет, и он собирает мои волосы в узел.

— А где мне еще быть?

Я нервно выдыхаю.

— То есть... ты едешь в ЛА?

— Хотел бы я посмотреть на твои попытки остановить меня, — говоритон со своей хитрой усмешкой.

Я оглядываюсь на свои стены... и меня ударяет пониманиемтого, насколько сильно я буду скучать по дому. Но также я понимаю, что любоеместо на земле рядом с Люком станет для меня этим самым домом.

— Что ты будешь делать, когда мы доберемся туда?

— Может, поучусь... Устроюсь на работу. — Он пожимаетплечами. — Это не так уж важно.

— После семи тысячелетий опыта, ты легко найдешь что-нибудьинтересное.

Он улыбается.

— Сомневаюсь, что там множество вакансий, где необходимоотводить души в Ад.

Я улыбаюсь в ответ.

— Это же Лос-Анджелес. Ты будешь удивлен.

Он смеется, но затем вдруг становится совершенно серьезным икрепче обнимает меня.

— Я, правда, не уверен, что это хорошая идея. Еще ничего некончено, ты же знаешь. Если Король Люцифер оставил его в живых, Бехерит пошлеткого-нибудь еще за тобой... теперь, когда это стало для него личным. — Онпотирает подбородок большим пальцем. — Ты действительно, возможно, убила его,Фрэнни. По его реакции было понятно, что золото — его слабость. Кинжал всердце... сложно сказать.

Не уверена, что я ощущаю по этому поводу. Я отстраняюсь исмотрю на Люка, стараясь избавиться от внезапно нахлынувшего чувства вины.

— Так что, если это правда, теперь я точно буду призвана вАд?

Его глаза вспыхивают, и он резко бледнеет.

— О чем ты?

— Если я его убила, я такая же, как Том. Ты сказал, что небывает смягчающих обстоятельств. Значит, мне теперь прямая дорога в Ад. Раз — ичерез все поле в тюрьму.

Сомнение отражается в его глазах.

— Это была самооборона... И убийство демона... оно другое, —говорит он, словно сам старается поверить в свои слова.

— Ага, значит, теперь ты делаешь исключения? Ты такойлицемер.

Люк хмурится. Как будто это ему решать, он говорит:

— Ты не привязана к Аду. — Я ничего не отвечаю, и онотворачивается к окну. Люк выглядим мрачным и задумчивым. Затем он продолжает: —Это моя вина. Мне вообще никогда не стоило сюда приходить.

— Они бы послали кого-нибудь другого… вроде Белиаса.

Он медленно качает головой и снова смотрит мне в глаза.

— Он бы никогда не нашел тебя.

А Люк нашел. Мы были связаны с самого начала. Я придвигаюськ нему, и он сжимает меня в объятиях.

— Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности, — шепчет онмне в волосы. — У Габриэля и Мэтта это получится лучше, чем у меня.

— Я чувствую себя в безопасности именно здесь, — говорю я,все еще прижимаясь к его груди.

— Мы не сможем сделать это сами, Фрэнни. Мы попросим помощиу Габриэля и Мэтта. Особенно, если ты настаиваешь на переезде в ЛА.

Я отстраняюсь и смотрю на него.

— Так, хорошо. Если поездка в ЛА не самая лучшая идея, чтоты предлагаешь делать?

— Мы можем просто сбежать. Найти, где спрятаться. — Хитраяулыбка возвращается на его лицо. — Может, купим где-нибудь необитаемыйостров... в тропиках... Только для нас. И одежда необязательна.

Я смеюсь, в каком-то смысле даже мечтая о чем-то подобном.

— Я бы смогла так жить. Но ты сам сказал, что они могутнайти нас где угодно.

Он выглядит полным надежды.

— Это было раньше. Ты заметила? Бехерит не понял, что я былв доме Габриэля в ту ночь. Я рассчитывал удивить его... и привел Адских Гончих,а мой Щит скрыл и их. С небольшой помощью Мэтта это должно сработать. — Онразмышляет несколько секунд, а затем улыбается. — Хотя, полагаю, и ЛАдостаточно хорош, чтобы там затеряться.

Я надеюсь, что он прав. Но в данный момент все, что я хочу, —затеряться в нем. Я плотнее прижимаюсь к нему и прячу лицо на его груди.

— Я люблю тебя.

— Я знаю. И это единственное, что могло спасти меня. Ты мойспаситель. — Он наклоняется и целует меня.

Я смотрю ему в лицо и провожу пальцами по шраму на щеке. Онзакрывает глаза и вздрагивает, вздыхая. Я обнимаю его, понимая, чего хочу.

— Сделай это снова.

Он улыбается, открывая глаза, но на лбу у него морщинки.

— Сомневаюсь, что смогу.

Я встаю на цыпочки, обвивая руками его шею, и притягиваю дляпоцелуя.

— Попробуй, — шепчу я ему в губы, желая почувствовать егоснова.

Он закрывает глаза, делает глубокий вдох и снова меня целует.Через минуту он отстраняется.

— Не могу. Теперь моя сущность — человеческая душа. Она неможет оставить тело, пока я жив. — Но Люк не выглядит разочарованным, онулыбается.

Мой пульс учащается, и я чувствую покалывание во всем своемтеле, в каждой клеточке.

— Так... значит ли это, что мы можем?..

Его глубокие темные глаза смотрят в мои, и, могу поклясться,я вижу его душу. Они вспыхивают, и Люк кивает. Он наклоняется, чтобы поцеловатьменя. И когда мы падаем на кровать, я понимаю, это не может быть неправильным.