Знак обратной стороны - Татьяна Нартова

– Егор считает: залог хорошего ремонта кроется в соблюдении нескольких правил. Первое из которых гласит, что питаться нужно исключительно сытной и простой пищей вроде пельменей или хлеба со шпиком.

– А второе в правильной экипировке, – подхватил приятель художника, вытаскивая потрепанную газету и немедленно сворачивая из нее несколько шляп. – Это вам!

– А я-то всю жизнь была уверена, что дело в правильной подготовке стен и качественной штукатурке. Вы мне прямо-таки глаза открыли.

– Ха-ха, – засмеялся Егор. – Лех говорил, что вы очаровательны, но я и подумать не мог, насколько. Виктория, поверьте человеку, который вот этими ручками изготовил более двадцати различных инсталляций, истратив несколько бассейнов клея, и перепортив несколько кубов древесины, что дело именно в шапочках. И может быть, самую малость, в грунтовке и пропитке.

– Так вы и есть тот самый волшебник, который вставил Роману руки в правильное место? – дошло до Вики. – Он рассказывал о вашем первом проекте. Питьевой фонтанчик, да?

– «Фонтан для курильщиков», – поправил художник. – Бросаешь сигарету, в рот пластиковому старичку – получаешь стакан чистой воды. Жаль, нас быстро с ним разогнали. Еще и штраф за незаконную постройку влепили. Это сейчас мы стали умные, прежде чем что-то устанавливать на улице, целую кучу инстанций посетим.

– Да ладно жаловаться-то, ты уж избегался, – шутливо упрекнул друга Егор. – За него, Виктория, теперь целый штат юристов работает. А толпа рабочих потом все устанавливают. Мистеру Сандерсу остается самое тяжелое: прохаживаться с умным видом рядом со своими творениями и время от времени бросаться заковыристыми фразами. Или тебе уже и речи специальный человечек пишет?

– Нет, с речами он вполне справляется сам, – заверила Вика.

– Егор никогда не появляется на моих перфомансах, – в ответ на ее вопросительный взгляд, ответил художник.

– Я житель закулисья. Мое дело правильно собрать необходимую конструкцию, если Лех не может. Не стану грешить против правды, с каждым разом у него получается все меньше злоупотреблять моей добротой. Так что годика через два-три, когда он, наконец, освоит в полной мере сварку, моя скромная персона окончательно уйдет в тень.

– Хорош прибедняться, – шикнул Роман.

– Тогда, можно, я начну злоупотреблять? – попросила Виктория.

– Моей добротой?

– Угу.

– Ох… можете не спрашивать. Я уже в вашем полном распоряжении.

С такими вот незатейливыми шутками-прибаутками втроем они приступили к ремонту. Чистить и сдирать пришлось много. Основную часть мебели Вика с художником вынесли еще прошлый раз, своей очереди остался дожидаться только громоздкий шкаф. Опасность была окончательно его доломать, прогоревшая с одной стороны стенка ввалилась внутрь, да и дно пострадало. Егор пообещал вылечить пострадавшего, а пока шкаф погрузили в его грузовик с прицепом.

Тащить тяжеленую громадину с четвертого этажа было не очень сподручно, пришлось позвать соседа. По обыкновению вслед за дядькой Трофимом, живущим этажом ниже последовали его жена, малолетний сын, а также остальные неравнодушные. Уверив всех, что помощь им больше не требуется, крестовая отвертка имеется, и, да, они знают, где находится электрический щиток, Вика с мужчинами общими усилиями избавились от лишних глаз и ушей.

– Вот теперь можно начать, – поплевав на руки и картинно закатав рукава, объявил Егор.

И понеслось! Сначала убрали все лишнее. Покусанное огнем запихнули в большие мусорные мешки, срезали, отодрали с помощью гвоздодера или попросту отодрали руками. Дверной косяк пришлось срезать пилой, а пострадавший пол буквально выламывать с помощью молотка. Пока мужчины на пару крушили ее спальню, Вика моталась туда-сюда с тряпками, ведрами воды и уничтожала старые обои. После работы пожарных те вздулись и во многих местах отошли сами. Стены тоже получили ожоги, и копоть с них было не так просто смыть.

– А что мы все без музыки, да без музыки? – по истечении второго часа напряженной работы задал вопрос Егор. – И я, дурак, забыл! Уно моменто!

– Куда это он? – проводив помощника взглядом, обратилась Вика к художнику.

– За радиолой. Я же говорю, этот человек слишком серьезно относится к правилам, которые сам же придумывает. Знаешь, будь Егор более пробивным, стал бы успешнее меня. Странностей и таланта у него на двух Лехов Сандерсов хватает. Чтобы тебя услышали, надо кричать, а Егорка слишком интеллигентен. Он всегда стучится, а в нашем деле надо выбивать двери с пинка.

– Где вы с ним познакомились?

– На свалке.

– Где-где? – подумав, что ослышалась, переспросила женщина. Шапочка ли действовала или нет, но работа пока неплохо спорилась в ее руках.

– Он искал что-то для себя, а я рылся в поисках старого велосипеда. Мне спицы нужны были для одной задумки. Что? Это было одиннадцать лет назад, ни у него, ни у меня тогда не было таких денег и возможностей, чтобы заказать изготовление уникальных деталей. Мы брали то, что выкидывали другие и превращали это в искусство. Trash art чистой воды^[50].

– Почти как Тим Нобл и Сью Вебстер^[51], – вернулся в комнату Егор. – Только без экспериментов со светом.

– Пока, – подняв вверх молоток, которым выколачивал очередную доску, добавил Роман.

– Пока, – согласился его друг. В руках у него был небольшой радиоприемник. – Кстати, подумай об этом. Можно что-нибудь забабахать в стиле театра теней. Лех вам не рассказывал о своих зеркальных людях?

– Она не поверила, – вместо Вики ответил Сандерс. – Сказала, что такое невозможно. Помнишь, мы еще о феномене синего платья говорили?

– Белого, – упрямо возразила та. – И ты все еще не предъявил никаких доказательств! Вот давай, скажи, что тебе нужно для этого эксперимента? Сфотографируем меня на сотовый, у меня отличная камера, и посмотрим, что получиться. Давай?