Люди Льда. Книги 1-47 - Маргит Сандему

— А как моя внучка начнет борьбу?

— Ее направят, когда придет время, — сказал Огонь. — Знаком будет прибытие незнакомца. Но бороться ей придется в одиночку. Мы не можем ей помочь.

— Маленькая девочка? Одна? Безо всякой помощи? — вскричал Ировар.

— Ей помогут, — ответила Земля, успокаивая. — Ей поможет человек, от которого этого меньше всего можно будет ожидать. Помни это, Ировар, когда она однажды окажется в беде и все будет казаться безнадежным. От которого это меньше всего можно будет ожидать.

— Я запомню, — ответил Ировар.

— А сейчас принеси ребенка, — потребовал Дух Воздуха.

Ировар вошел в ярангу, взял девочку на руки и с тяжелым сердцем вынес ее.

— Красивый ребенок, — сказал Повелитель Земли.

— Это большая жертва с твоей стороны, — сказал Воздух.

— Ее будут звать Шира, «чистая», — сказал Повелитель Воды.

— Мы будем защищать ее, — сказал Огонь. — А чтобы ей легче было выполнить свою миссию, чтобы ее мысли не отвлекались от ее задачи, она будет обладать даром нравиться всем, но ее не полюбит никто.

— Любовь между мужчиной и женщиной не сделает ее хуже, но она связывает мысли, — сказал Дух Земли. — Она никогда не почувствует такую любовь, ни один мужчина не пожелает ее. У нее никогда не будет детей.

— Это страшная судьба, — сказал глубоко удрученный Ировар.

— Так будет легче всего, — сказала Повелительница Воздуха. — Сейчас мы дадим ей знак, сияние вокруг лба, это означает, что она избрана. Люди не увидят этот свет, но они будут ощущать и уважать его.

— И он защитит ее от Шамы, — сказал Дух Воды.

— Шамы? — удивленно переспросил Ировар. — Но неужели ваши повелители не имеют власти над ним?

— Нет. Не повелители решают, сколько жить человеку или насколько несчастен он будет в своей судьбе. Это сам человек. У Шамы же большая власть. Он опасен для Ширы, потому что она будет самым серьезным его противником — если все будет так, как мы хотим. Она не раз ощутит его присутствие. Сияние над ее лбом защитит ее. Но если она будет оказываться у него на пути слишком часто, с ней может случиться беда. Поэтому она должна быть осторожна в выполнении своей полной опасности миссии. Шама коварен, как никто, и он любит собирать урожай человеческих жизней. Он не дает добыче ускользать от себя слишком долго.

— А потом? Когда она выполнит свою миссию? Что тогда? Она снова станет обычным человеком?

Четыре существа стояли молча. Потом Дух Земли наклонил голову.

— Нет, — сказал он тихо и горестно. Губы Ировара задрожали:

— Что с ней произойдет?

Повелитель Воды поднял глаза. Они были полны сострадания.

— Если она сможет выполнить свою миссию, если ты правильно воспитаешь ее, если она будет достаточно сильной, зрелой и чистой, чтобы добиться удачи… Я думаю, ты лучше поймешь меня, если я скажу, что тогда ее лучшего друга будут звать… Шама.

Ировар на секунду потерял дар речи.

— То есть, ее судьба будет столь немилосердна, что она захочет умереть?

— Да.

— Тогда я не отдам ее! — вскричал он.

— И пусть два народа погибнут?

Ировар подавленно покачал головой.

— Я ничего не знаю о сумасбродстве человеческого выродка. Единственное, что я знаю, это то, что ребенок моей дочери имеет право жить обычной жизнью. Я несу за нее ответственность.

— Мы знаем, что Добрейшие многого требуют от тебя, Ировар. Но зло человеческого выродка может распространиться по всему миру в день, когда он решится взять власть. Мы не беспокоимся об остальном мире, но нас интересуют народ Таран-гая. Он не должен погибнуть.

— Когда это случится?

— Шира успеет стать взрослой.

— Если я сейчас… соглашусь. Ее ожидает удача?

— Этого мы сказать тебе не можем. Люди часто нарушают наши планы своими безрассудными поступками.

— Откуда же вам тогда известно, что она захочет умереть?

— Дело в том, что единственный способ остановить зло — это такое испытание, которое не в состоянии выдержать ни одно человеческое существо.

Ировар посмотрел на ребенка, лежащего на руках. Он долго стоял молча.

— Мне нелегко сделать выбор.

— Мы знаем и понимаем это. Но помни, что она не должна пить воду.

— Какую воду? Из колодца?

— Нет-нет. Она поймет сама.

Поскольку они не дали более подробного разъяснения, Ировар сказал:

— Я запомню это.

Он услышал, как все четверо с облегчением вздохнули.

— Благодарим тебя за твою жертву, — сказал Огонь. — А сейчас она получит свой знак.

Они по очереди дотронулись до ее лба.

— Ничто, что происходит на земле, не причинит тебе вреда, — сказал одетый в коричневое.

— Воздушные ветры облегчат твой путь, — сказала женщина.

— Вода будет нести тебя и никогда не сомкнется над тобой, — сказал мужчина с меняющими цвет глазами.

— Огонь согреет, но не обожжет тебя, — сказал мужчина в пылающем плаще.

— Но камень не даст тебе защиты, помни об этом! — предупредил Дух Земли. — Камень опасен и вероломен, как и сам Шама.

И они отступили.

— Вы, знающие все, — спросил Ировар. — Что будет с Широй, когда Шама схватит ее? Что будет с людьми, если они умрут?

Но духи лишь улыбнулись, вновь спрятали свои лица, опустили головы и как бы растворились, превратившись в ничто.

Ировар остался стоять в холодных предрассветных сумерках, сжимая в руках хрупкое тельце Ширы.

— Я предал тебя, — прошептал он. — Предал тебя во имя человечества. Надеюсь, жертва будет стоить того.

4

Огонь в очаге уже почти погас, когда Ировар закончил свой рассказ. Map подбросил еще хвороста, пламя снова вспыхнуло, шипя и потрескивая, и в хищных глазах Мара отразился огонь.

Секунду вокруг Ировара было тихо. Тысяча вопросов как бы витала в воздухе, но никто не знал, с чего начать. Даниэль не хотел говорить ничего, он думал о чем-то своем и отказался от кусочка волшебного стимулирующего корня, которым Сармик хотел угостить его. Довольно! Он украдкой взглянул на Ширу, которая сидела, наклонив голову и спрятав лицо. И хотя ему очень не хотелось признаваться в этом, он не мог отрицать, что в ней действительно было что-то неземное… Что-то… потустороннее.

Наконец Орин нарушил молчание.

— Этот человеческий выродок не может быть не кем иным, кроме Тангиля.

«Тенгель Злой, — подумал Даниэль. — Нет, у меня голова идет кругом. Мы всегда считали себя особенными, думали, что у нас в роду есть сверхъестественные способности, но что все это в сравнении с тем, что здесь рассказано? Сейчас мы перешли границу, границу того, что человек может понять и принять. Нет, здесь должен был бы быть Ульвхедин. А не я — обычный человек!» Тем не менее он внимательно прислушивался к тому, что