Альфа-особь - Андрей Викторович Стрелок

Он выпрямился, стиснул кулак и ударил им в ладонь другой руки:

— От вас будет толк не только на поле боя. У меня добра всякого за два месяца навалом: грузовики, бронетехника, вооружение. Все это стоит мертвым грузом, потому что чинить, обслуживать и использовать особо некому. Бабам и детям из Дома Советов такую работу не доверишь.

Стасевич кивнул:

— Мои бойцы умеют обращаться с техникой. Хватает водителей, механиков, техников, дронщиков, мы все введем в строй.

— Вот и займетесь этим, — сказал Вадим. — Пока у нас в ходу только пешие колонны и патрули, а война с наемниками на носу. Если не будет транспорта, брони, связи, нас сомнут.

— Будет, — твердо сказал Стасевич. — Клянусь, пророк, мы сделаем так, что каждая машина снова поедет.

— С транспортом ясно, — сказал Вадим. — Но что насчет моих людей? Они молиться горазды, хором петь умеют, а в атаку кто их поведет? На обучение месяцы уйдут, а у нас нет этого времени.

— Обучение можно ускорить, — вмешался Исаев. — Через роевое сознание. Передача навыков напрямую, копирование базовых боевых паттернов и ускоренное создание новых связей в мозгу...

Вадим ударил себя ладонью по лбу.

— Блин… а ведь точно. Я все еще мыслю по-старому, как будто вокруг обычные люди.

— Ничего, — сказал Исаев. — Для этого и нужны помощники и советники. Тебе не нужно быть супермозгом, как я, ведь тебе необходимо понимать обычных людей, быть мостом между нами и ими.

Стасевич нахмурился, прислушиваясь:

— Значит, их можно учить через телепатию... Это серьезно упростит дело, но все равно нужны люди. Больше пехоты. Нормальной пехоты, а не мычащих перекошенных уродов с деградировавшими мозгами.

— Людей хватит, — сказал Исаев. — В городе и на окраинах полно прячущихся групп, мы достаточно их выявили. Надо перестать с ними сюсюкаться и начать отлавливать, принудительно обращать. Хотят они того или нет, все равно потом поблагодарят.

— Нет! — резко оборвал Вадим. — Так не будет. Если я начну гнать людей в улей силой, то кем в итоге стану?

Стасевич кивнул:

— Согласен. Добровольность — основа, иначе они не будут держаться за новую жизнь, как за спасение. В глубине души останется обида.

Исаев покачал головой, холодно:

— О нормах морали можно забыть, временно. Мы никого не пытаем, не убиваем. Наоборот, спасаем. Пусть и против их воли, принудительное обращение отдельных групп — рациональное решение. Чем больше людей будет сохранено, тем выше шансы восстановить общество, а затем и цивилизацию.

Вадим медленно выдохнул, его красные глаза полыхнули в полумраке:

— Рационально, — признал он. — Но так мы потеряем главное — право выбора. А без него цивилизации не будет никогда. Ты сам со мной соглашался, говоря, что цивилизация-муравейник — тупик.

— А еще я говорил насчет временных решений. Если вернуться к морали, правильнее будет спасти остальных выживших, дать им шанс на будущее. А с так называемым ''выбором'' их ждет смерть от рук других таких же, голод, холод или превращение в тупых троглодитов.

— Эх, Артур. Ты умеешь подобрать аргументы, мне нечего возразить.

— Я с ним не согласен, — вставил Стасевич. — Как видишь, Вадим, тебе не стоит беспокоиться насчет утраты нами воли. Несмотря на ситуацию, лишать людей выбора неправильно, пусть сами решают — уйти со старым миром или присоединиться к нам.

— Ладно! Предлагаю компромисс. Будем добровольно предлагать им спасение от Хронофага, не посвящая в технические детали или представляя их в менее пугающем свете.

— Уже лучше, — сказал Вадим. — Хотя бы так.

Глава 25. Технические решения и передел территорий

Кода Настя вернулась с задания, в руках у нее были две литровые банки. В одной билась на стекло коричневая длиннохвостая ящерица, во второй пять испуганных лягушек, сложившихся в комки, будто пытаясь спрятаться друг за друга.

— Лови, хозяин, — бросила она раздраженно. — Я тут по болотам часами шарилась, пока плеваться тиной не начала. У меня, между прочим, еще и настоящая разведка на восточных и западных окраинах висит, а ты меня в жаболовку превратил.

Вадим улыбнулся и аккуратно принял банки.

— Думаешь, я просто так тебя гонял? — спросил он спокойно. — На самом деле задача очень важная. На основе генома этих тварей я собираюсь вылепить нечто, что поможет спасти людей на Кронштадте.

Четыре глаза Насти, еще секунду назад злые и усталые, удивленно расширились.

— Поняла, — сказала тише. — Извини, что разозлилась.

Вадим поставил банки на стол и покачал головой:

— Не за что извиняться. Злость — это правильно. Она значит, что ты живая, что ты не сраная марионетка роя.

Настя усмехнулась, в уголках ее красных глаз мелькнула мягкость.

— Проехали... А Дружок как? Учится? — спросила она вдруг, будто желая сменить тему. — Давно его не видно и не слышно.

Вадим хмыкнул:

— Дружка я привлек к настоящему делу. Помогает в задаче по созданию ульевых воинов из добровольцев, выращивает птичек, он уже неплохо разбирается в элементарных схемах биоинженерии. Для мутанта это хороший прогресс.

— То есть он у тебя теперь школьник-лаборант? — Настя рассмеялась, но без издевки.

— Можно и так сказать, — усмехнулся Вадим. — В любом случае, толк от него есть. Теперь не просто грубая сила, но и мозги.

Они вместе подняли банки и отправились к выходу из Дома Советов. Их путь лежал к станции ''Звездной'', ближайшей не взорванной военными.

Спуск в метро был неожиданным для Насти решением, Вадиму несмотря на статус альфы, было неуютно идти одному в подземелья.

Неработающий эскалатор вел их глубже и глубже, но все это теперь едва угадывалось под наростами серо-черной плоти. Там, где когда-то горели лампы дневного света, висели длинные капли слизистой массы, нарывы, пульсирующие с каждым биением улья.

Когда они шагнули на платформу, мир изменился. Зараженные поспешили расступиться. Все вокруг мерцало мягким голубым свечением, словно они попали не под землю, а на другую планету. Стены дышали, изгибались, а своды тоннелей были сплошь покрыты тканями, напоминающими одновременно и лишайники, и сосудистую систему.

Вадим замер, он ощутил пульсацию улья особенно сильно — каждое биение отзывалось в его груди, будто сердце Петербурга билось вместе с его собственным.

— И чего мы раньше сюда не сунулись? — пробормотала Настя, широко раскрыв глаза.

— Наверное, боялись, — тихо ответил Вадим. — Мало ли какая гадость тут водится.

— Я слышала, — сказала Настя, глядя на мерцающие своды. — Что военные пытались с самого начала уничтожить метро. Напалм, газовые атаки, даже затопления. Все без толку, Хронофаг здесь победил полностью.

— И правильно, — хмыкнул Вадим. — Для него это идеальная среда. Влажность, прохлада... да и никаких солнечных лучей, как в глубоководной каверне. Почти дом родной.

Они шли дальше, и