Overlord: Право на жизнь. Том 3 - Hydra Dominatus

Стремительно человека, как того и хотел, взяли под стражу. Затем доставили к Владыке, что уже был осведомлён.

— Серый Кардинал, как я полагаю? — прямо заявил Момонга, использовав при этом свои лучшие чары рассеивания.

По снятию маскировки удалось увидеть скрытые опознавательные знаки каждого игрока. Однако ни уровня, ни расы, ни никнейма Момонга всё равно не получил. Это в очередной раз доказало то, что Серый Кардинал прокачивался в крайне скрытную ветку.

— Верно.

— Пришли угрожать?

— Пришёл умолять, — неожиданно произнёс Серый Кардинал, после чего упал на колено и склонил голову. — Других вариантов более нет. Я не могу одержать победы.

— О чём вы? — Момонга всё ещё ничего не понимал, зато знал до какого тяжёлого состояния был доведён Демиург. — У вас вполне неплохо получалось скрываться и вставлять мне палки в колёса.

— Семеро игроков мертвы окончательно. Скоро счётчик смертей пополнится. Слишком сильны враги. Лорды Драконы научились защищаться от мировых предметов. Орды последнего акта отправляют на перерождение других, кто возможно уже не переродится. Таким темпом невинные люди умрут все.

— Людей? Я создал Ковчег, никто не вымрет.

— Я говорю об игроках, о настоящих людях, — пояснил Серый Кардинал и тогда Момонга всё понял.

Вся мотивация Серого Кардинала стала понятна, как и причина его ненависти к Назарику. Будучи весьма умным человеком, он понимал какое влияние окажет раса нежити на Момонгу. Это было лишь вопросом времени, как и изменения стали происходить ещё в первые месяцы. За всем этим Серый Кардинал наблюдал, делал выводы и… и пытался сделать ровно то, что делала Теократия.

Спасти людей. Только в данном случае он считал людьми лишь игроков, не веря в реальность этого мира с огромным количеством условностей. Он понимал, что будут конфликты, что получив слишком много власти, многим снесёт крышу. Его опыт из прошлой жизни позволили ему внедрится в Теократию, быстро занять там место и раскинуть свои сети.

В результате он продолжал делать то, что делал лучше всего. Хранил безопасность, спасал жизни, решал кого на благо других нужно убрать, а кого оставить. Вычленял экстремистские течение и деструктивных игроков, что не впишутся в мир и должны находится под стражей.

Однако мог ли он предсказать то, что Система в один день сделает всех смертными? Всё погрузилось в бесконтрольный хаос и последним шансом спасти ситуацию — воззвать к оставшейся человечности в том, чья сила казалась безграничной. Момонга мог остановить всё это безумие, победить Мирового Врага и очистить мир от драконов, а также всех других, кто может убить игрока.

— Я не знаю кем стал тот человек, что попал сюда в теле выбранного персонажа. Однако я делаю ставку на то, что у вас ещё остались чувства. И что смерть вашего друга их пробудила, усилила и дала силу, чтобы сделать то, что надо сделать на благо людей.

— Мой друг не умер.

— Мои подчинённые видели его смерть. Как и его вкладка персонажа более не активна в интерфейсе.

— Я знаю.

Серый Кардинал разочарованного закрыл глаза и отвёл взгляд. Момонга уже начал сходить с ума, он был в отрыве от реальности. Однако прежде чем он успел перейти к запасному плану — содрогнулся весь мир.

— Мировой враг уже встал у границ моих владений. Я изучил основные волны, продумал план. Возьми на себя Лордов Драконов, помоги игрокам победить. Я возьму на себе главную угрозу, что хочет уничтожить нас всех и мир.

И Момонга встал со своего трона, покинув через портал тронный зал вместе с Серым Кардиналом. Настало время действовать, ведь Серый Кардинал был прав. Момонга уже упустил слишком многое и едва не потерял своего друга. Однако второй раз вернуть Вильгельма с того света не получится. И за своё излишнее терпение, прокрастинации и желанию отложить всё на потом, из-за нерешительности и трусости даже будучи сильнейшим в мире…

Момонга поплатился в последний раз. Настало время показать всем, что он не просто какой-то там лич, он Владыка Назарика, лидер величашей гильдии Аинз Оал Гоун, для которой не было ничего невозможно. И члены её никогда не сомневались, беря то, что они хотели, ведь не было равным им.

Поднявшись на нулевой этаж, он оглядел беженцев, что прижимались друг к другу. Они слышали поступь ётунов, которых вели всех правители и сильнейшие воины. Их рост превышал стену, что построил Момонга и скоро начнётся битва. Битва в которой трудно будет спасти всех этих беженцев и уж тем более тех, кто прятался в менее защищённых местах.

Все они… будут уничтожены и спасти их мог только Момонга. И после всего этого Момонга отдал приказ.

— Ауреол Омега, разрешаю доступ всем на первые восемь этажей. Размести их и убедись, что они в безопасности.

Приказ Момонги прозвучал властным голосом в разумах каждого из стражей, а также достиг слуха всех кто пришёл сюда за защитой. И едва поднялась его рука, как поднялись все врата Великих Стен, пропуская бегущих людей, что ночевали и спали под стенами, ведь бежать просто было некуда.

Первым же действовать начал Коцит. Он не стал задавать вопросов. Открытие ворот было запрещено, но раз Владыка так поступает… значит так надо. И остаётся лишь обеспечить безопасность. И раздался гром воинств, что выходили наружу. Покуда ворота открыты и люди проходят через них надо будет держать оборону от тех, кто уже был совсем близко.

Более того, враг словно почувствовал слабость, ускорился и вот уже Князь Тьмы Трим, Повелитель Ётунхейма сорвал одну из гор, после чего без труда бросил прямо в сторону бегающих жителей. Через десятки километров летел камень, что трескался в полёте и мог принести ужасные разрушения.

— Защищайте тех, кто ныне является подданными Назарика. И не смейте порочить имя гильдии их смертями, — приказал Момонга, что вооружившись посохом ударил им трижды о пол.

И сама земля пришла в движение, по воле его стихии объединялись в единый щит, что накрывал весь нулевой этаж, границы которого очерчивали Великие Стены. Но как быть тем, кто прямо сейчас покидал города, выстраивался в очереди и скоро увидит толпы, что доходили до горизонта? Внутренняя часть Назарика была большой, но как же поздно было принято решение.

Настолько поздно, что спасти ситуацию можно было только чем-то… чем была полна