Земля войны - Александр Дмитриевич Прозоров

Дрянная Рука испуганно пятился – это, конечно, не могучий двуног со скалу размером, но все же опасный хищник, разорвет на куски запросто, вон когти какие на передних лапах, а зубищи-то, зубищи – бр-р!

Обликом обитавший в подземелье мужского храма дракон походил на двунога, только раз в пять меньше – мощные задние лапы и небольшие – передние, длинный хвост, массивная голова на короткой шее, пахло от ящера кровью и требухой, и еще какой-то гнилью, скорее всего, зверюга не брезговала и падалью, или просто жрала все, чем ее тут кормили.

Чем именно кормили дракона, Нойко все же увидел – под желтоватым брюхом дракона, на старой соломе, валялась недогрызенная человеческая рука, откусанная по локоть. Изящная такая рука, белокожая, девичья, с узеньким золотым браслетиком на запястье.

– Видишь ли, юный друг мой, сей дракон ест людей по частям, – сутулясь, с любезной улыбкой пояснил посланник. – Пасть у него слишком уж узкая, да и вообще – маловат, целиком тебя не заглотит. Сначала руки откусит, потом – ноги, или выдернет когтями кишки. А голову – уж напоследок, любит он, когда жертва еще живая, трепещет! Ну, парни, – без всякой паузы колдун обернулся к воинам. – Давайте его на корм.

Схватив Нойко за шею и за руки, воины проворно потащили его к дракону. Ящер обрадованно встрепенулся, забил длинным хвостом и, мигнув желтым злым глазом, плотоядно щелкнул пастью.

– Ай! – испуганно дернулся мальчик. – Подождите… Не надо-о-о-о!!!

Глава 3

Беспокойные времена

Весна – лето 1585 г. П-ов Ямал

Ясавэй явился один, Нойко не пришел и ночью, и к утру, напрасно Сертако выглядывала на улицу, да утром Енко и Ясавэй напрасно прошлись по рынку, обшарили все берега, расспросили прохожих – никто ничего.

– А так не может быть! – вернувшись в хижину, молодой колдун нервно потер ладони. – Не столь уж многолюден Хойнеярг, кто-нибудь, да видел бы Нойко, сказали бы. Ну, а раз не сказали, значит – что?

– Значит, кто-то парня прикрыл, – Сертако невесело усмехнулась. – Завесил колдовской пеленою.

– Да-да, – задумчиво покивал Енко Малныче. – Я тоже чувствую здесь какое-то колдовство. И это не тупые чары Докромака! Нет, тут все куда изящнее, тоньше. Не столичный ли это нуер постарался?

Сертако вскинула голову:

– А ему-то это зачем?

– Не знаю! Мальчишка – ни к чему, точно. Быть может, высокий гость почуял меня? Что ж, тогда поборемся, померяемся силой, а?! – Енко азартно выдохнул и расхохотался.

– Померяемся… – поправив безрукавку, глухо промолвила девушка. – Но, как только тебя почуют, вспомнят, сюда нагрянет множество колдунов, и весьма сильных. Ты надеешься победить их всех?

– А ты мудрая, – молодой человек потянулся к стоявшему на столе кувшину с кислым киселем. – Права, права – как только я себя выдам, мы тут не протянем и пары дней. Но и без колдовства не обойтись, как же иначе противостоять чужим чарам? Да и Нойко неплохо бы выручить, хоть он того и не заслуживает.

– Ты думаешь, он еще жив?

– А мертвый он никому не нужен, – резонно заметил колдун. – Жив, жив – и сейчас рассказывает про нас… или чуть позже расскажет. Уж будьте уверены, колдуны из него вытянут всё… Правда, я пока не чувствую чужих заклинаний… и это пугает. Неужто никакого колдовства нет? И этот визитер из столицы никакой не колдун, просто явился с обычной проверкой. Может, и так…

– Ты ж сам только что сказал, господин, что Нойко прикрыли колдовской завесой, – напомнил скромно стоящий в углу Ясавэй.

Енко дернул шеей.

– Это могли сделать и местные. Поверьте, мни ничего не стоит эту завесу прорвать! Только, если там и вправду колдун… Нет, надо что-то похитрее придумать. И поскорее покинуть это место, спрятаться.

– Ты хочешь найти другую хижину? – переспросила Сертако. – Такую же развалюху?

– Нет, – колдун покачал головой и хитро прищурился. – Я хочу поселиться там, где колдуют. Тогда и сам смогу проявить свою силу. И никто меня не определит, даже первостепенные колдуны Дан-Хаяра!

– Инте-ересно, – девушка скептически хмыкнула. – Ты предлагаешь перебраться в храм Хоронко-ерва? Или к мужскому богу? Идея хорошая. Только вот куда мы денем жрецов?

– С ними и будем жить, – ухмыльнулся Енко. – Точнее с ней.

– С кем это?!

– А вам обоим не кажется странным, что столичный гость до сих пор живет в доме у старого тюленя Еркатко? И туда почти каждый день наведывается военный вождь, славный Та-Ертембе? Ведь так, Ясавэй?

– Да, каждый день приходит, – кивнув, подтвердил юноша. – Пьют малиновое вино, разговаривают. Только я не знаю, о чем – слуги не знают.

– Вот видите! – снова засмеялся колдун. – И это вместо того, чтоб тотчас же доложить Великому Седэю обо всех тех безобразиях, что творила эта парочка – вождь и старый колдун. Значит, гостю зачем-то нужны они оба, а вот старуха Эрве-пухуця, похоже что, не нужна.

– А при чем тут Эрве-пухуця? – Сертако с отвращением передернулась, не очень-то хорошие воспоминания остались у нее о хозяйке дома девичества.

Енко побарабанил пальцами по кувшину с киселем:

– Вы что, забыли, кто донес на Еркатко? И сколько сил я потратил, чтобы разжечь вражду между похотливым нуером и старой ведьмой?

– Ты… ты хочешь спрятаться в доме девичества?!!! – ахнула Сертако.

– Не именно там, а где-нибудь рядом, скажем – в саду, – колдун невозмутимо повел плечом.

– Я туда не пойду! – тряхнув головой, решительно заявила девчонка. – Эта мерзкая старуха, она…

Зеленые, вытянутые к вискам глаза ее вспыхнули гневом, щеки раскраснелись…

– Пойдешь, – спокойно молвил колдун. – Будешь улыбаться, кланяться… и, если надо – разделишь с нею постель! Да-а, именно так, и не возражай мне!

Енко Малныче резко повысил голос:

– Поверьте, я знаю, о чем говорю – это единственное наше спасение. Затаиться, залечь – и колдовать спокойно. Ну, Сертако, родная! Нежели я хочу тебе зла?

Прижав девушку к груди, колдун ласково погладил ее по волосам.

– Даже и не знаю, – прошептала Сертако. – Все равно, эта старая ведьма… Ладно! – девушка резко выпрямилась. – Пойдем, коль уж решили.

Енко Малныче качнул головою:

– Сначала я поговорю со старухой. Вы пока подождете на берегу.

Допив кисель, все трое покинули хижину и отправились к озеру, к отмели, заросшей густым кустарником и камышом. Стоял утренний туман, весьма плотный, такой, что противоположного берега и вовсе не было видно, лишь кое-где угадывалась темная стена леса.

– Вот, здесь и ждите. Место удобное.

– Господин, – поковыряв босой ногой песок, Ясавэй несмело повернул голову. – А мы