Золотой Дракон - Алёна Канощенкова

уступил своё место Фету. Лют поцеловал в губы, подмигнул остальным, демонстративно обнимая за талию. Я рассмеялась. Тарриэль, насвистывая какую-то песенку, схватил меня за руку и закатал рукав рубашки. Кожа на запястье была нежной и чистой. Ни шрама, ни браслета.

Фет расхохотался, глядя на его вытянувшееся лицо.

— Что, ушастый, кажется, ты снова проиграл?

Эпилог

Холм с плешивой макушкой едва возвышался над степью. Ночь уже гасла, было холодно и тихо. Где-то вдалеке кричала птица. Два дракона и четыре человека ждали рассвета.

— Эта история заканчивается? — с неожиданной для самой себя неуверенностью спросила Иф. Кажется, сколько их было, этих миров и историй. Но каждый раз прощаться страшно.

— Ну что ты, она только начинается. — С нежностью отозвался кочевник, притягивая её к себе и обнимая.

— Мне нравится такое начало… — пробормотала девушка. Лют замер, вдыхая её запах. Бережно отвел пряди волос с её шеи. Нагнулся и провел губами по смуглой коже. Поцеловал. Она оглянулась, прижалась к губам. — «Как я по тебе скучала…». — «Я тоже, милая».

Полночь и Лунный переплели шеи. За все воплощения они не разу не были вместе. Только вот так — между рождениями. Да ещё в Доме…

Тарриэль улыбнулся.

— У меня будет ещё одна попытка. На этот раз я не совершу ошибку.

Лют фыркнул.

— Ты всегда так говоришь.

— И кстати. — Вмешалась Иф. — Ты проиграл спор. Я тебя убила. Ты должен Фету.

— И зря надеешься, что я не вспомню. — Продолжил вор. — В Доме обсудим условия, на которых ты будешь отрабатывать свой проигрыш. Думаю, бессловесный раб-эльф мне пригодится… прибираться в покоях, стирать штаны…

Тарриэль зарычал, демонстрируя вовсе не эльфийские клыки. Образы стали исчезать — постепенно проявлялись истинные сущности.

Людвиг усмехнулся.

— Всё как всегда. Всё, как должно быть.

— С Летописцем покончено. — Мурлыкнула Иф. — С эльфами покончено…

Лют хмыкнул, поцеловал её в плечо…

Фет улыбнулся, глядя на них, и негромко обратился к Людвигу. Опаловый дракон лежал на земле, подставив своему Всаднику шею, на которую тот и опирался. Тёмно-зелёная драконица отодвинулась на несколько шагов и следила за небом. Вот-вот оно начнёт меняться и появится мост. А там до Дома два взмаха крыльев.

— Ты не боишься?

— За себя? Или за тех, кто остаётся?

— В целом.

Людвиг хмыкнул.

— Нет. Можно подумать, что это в первый раз.

— А ты боишься? — спросил Лют. Его рука лежала на талии Иф.

— Не знаю… — честно задумался бывший король воров. — Наверное, нет. К тому же, мне интересно, что будет дальше. Какой мир на этот раз? И кем мы будем?

— Вот и мне тоже. — Улыбнулся кочевник. — Хотя я привык быть в пути.

— Это особенный путь. — Отозвался Людвиг, бывший император людей.

— Что ж… каждый путь особенный. Хотя ты прав. Там я ещё не был.

— Скоро побываешь. — Покосился на небо его дракон. — Светает. Мост вот-вот появится.

— А ты? Тебе не страшно? — нашёл новую жертву Фет.

Лунный покачал головой.

— Я не один. Мне ничего не страшно.

Людвиг улыбнулся, шепнул:

— Друг.

— А как же я? — тут же начал придуриваться Фет. — Вот всегда так…

— Ты тоже. — Тепло и абсолютно серьёзно ответил Людвиг.

Бывший король воров хмыкнул… и замолк.

Все вместе они ждали рассвета.

— И всё-таки, кто вы?

— Вор, Оборотень, Рыцарь, Кочевник, Дивный… Мы залог равновесия миров. Те, кто воплощаются и снова исчезают. Боюсь, других имён у нас нет.

— Откуда вы взялись? — королева нервно сжала в руке веер. Она так и не поняла, почему я пришла к ней.

Я усмехнулась.

— Однажды просто проснулись в Доме. Тогда с нами была Леди. Она погибла.

— Зачем вы пришли?

— Чтобы у этого мира появились хранители. Сейчас наша задача выполнена.

— Вы отняли у меня всё.

— Это не так. Время эльфов подходит к концу. Но в твоих потомках кровь дивного народа сохранится. Благодаря Людвигу и Тарриэлю.

— Вот как? Ваши имена…

— Не имеют особого значения. Но мы сохраняем их между воплощениями. После они уходят в глубины памяти. Мы можем вспомнить любую из своих жизней и любое из имён.

— Расскажи о Доме.

— Дом… каждый из нас воспринимает его не так, как остальные. Для меня он деревянный — большой и светлый. В очаге всегда горит огонь, пахнет горячим хлебом и нагревшимся на солнце деревом. А сад вокруг больше похож на заросли. Там цветут дикие яблони и бьёт родник.

— Сад тоже… меняется?

— Не меньше, чем дом. Раньше он был полон белых роз. Но после смерти Леди там не распустилось ни одной розы.

— Может быть, там появится лаванда? — медленно проговорила эльфийка, всматриваясь в моё лицо.

— Может быть.

«Это обнадеживает…»