Эмпат - Atrnerseh

Второй агент, управляющий "Серой Смертью", не пострадал напрямую, но плотный поток серого сияния к Ядру прервался, дрогнул, потеряв фокус.

Этого мига дезорганизации хватило.

Ядро Собора, доведённое до последней черты невыносимой болью, присутствием "чужих"-убийц и чудовищным пси-импульсом от своего же умирающего носителя, ответило. Не разрушением. Последним, судорожным Всплеском Жизни.

Из зияющей раны, из всех трещин, из самого центра гигантского, умирающего органа вырвался сферический шоковый импульс багрового света и чистой психической силы. Не направленный. Всенаправленный. Волна распространилась со скоростью мысли, заполняя грот.

Алекса отшвырнуло как тряпичную куклу. Он врезался в сплетение гигантских корней стены с глухим стуком, мир погрузился в темноту и звон. Он мельком увидел, как Лору, всё ещё прикованную к ледяной глыбе с Пиявкой и скатом, швырнуло через платформу, её тело кувыркнулось в воздухе и рухнуло у самого края кипящего озера. Агенты "Молчаливый Суд" были отброшены назад, к самому входу в Пуповину, их серые фигуры на миг исказились, стали размытыми в багровом свете, словно сигнал на плохом экране. Страж-клубок щупалец, не успевший среагировать, просто исчез в ослепительной вспышке, испарившись под прямым воздействием. Другие уцелевшие Стражи отползли вглубь теней, зашипев от боли и страха.

Импульс схлынул так же быстро, как возник. Багровый свет в гроте стал тусклым, мерцающим, как угли костра перед рассветом. Рев Ядра превратился в слабый, прерывистый стон, едва различимый над шипением озера. Целостность Ядра: 12% (КРИТИЧЕСКИ НИЗКО! РИСК ИМПЛОЗИИ!).

Алекс лежал, оглушённый, его искусственная, адская энергия иссякла в одно мгновение. Боль вернулась с утроенной силой, смешанная с тошнотой и леденящим страхом. HP: 10/150. Он видел сквозь пелену боли, как Агенты "Молчаливый Суд" поднимаются. Нетронутые физически, но их аура "Безмолвия" колебалась, как пламя на ветру. Они были готовы снова. Арбалет с синим свечением перезаряжался с механической точностью. Сфера с серым туманом в руке второго агента снова заклубилась, набирая мощность.

Но их холодный, расчетливый взгляд (ощущаемый, а не видимый) изменил фокус. Больше не только Ядро, агонизирующее на последнем издыхании. Не только Лора, обездвиженная льдом и шоком.

*Четыре ледяных "глаза" безликих шлемов были неумолимо направлены на него. На Алекса.

Он был источником помехи. Источником неожиданного, болезненного сбоя в безупречной машине ликвидации. Он доказал свою опасность. И теперь он стал Приоритетом Альфа. Целью для немедленного, безмолвного стирания.

Лёд на руке Лоры снова начал покрываться свежим инеем, расползаясь медленно, но неотвратимо выше, к плечу. Она не двигалась, лишь смотрела на свою закованную руку глазами полными немого ужаса и непонимания. Агент с арбалетом плавно, без суеты, перенёс оружие, целясь теперь прямо в центр груди Алекса. Синее свечение на наконечнике нарастало, готовясь выпустить копье вечного холода.

«Встань...» – прошелестел в его сознании слабый, разбитый, но невероятно знакомый голос. Не ярость Корня. Женский. Наполненный болью, страхом и... невероятным усилием воли. «...Алекс... Встань!...»

Это был голос Лоры. Настоящей Лоры. Пробившийся сквозь лед, безумие и отчаяние. Последний луч света в сжимающейся тьме.

Глава 27 Последний Узел

Голос Лоры, слабый, как шепот сквозь метель, но невероятно четкий, пронзил белый шум ярости Корня в голове Алекса. «...Встань...» Эти слова стали якорем в бушующем море боли и безумия. Не приказ Корня. Не его собственная агония. Ее голос. Ее отчаяние. Ее память о преданности, которой они оба не смогли ответить.

Синее свечение на наконечнике крио-арбалета достигло ослепительной интенсивности. Агент "Молчаливый Суд" был безупречен, безжалостен. Его палец плавно сжимал спуск. Смерть материализовалась в сияющей точке, направленной в грудь Алекса.

«ВСТАНЬ!» – уже не шепот, а ментальный крик Лоры, полный нечеловеческого усилия.

Алекс дернулся. Не под действием адреналина Корня – тот ресурс был выжжен дотла. Не по приказу Метки. По ее воле. Словно невидимая рука рванула его за сердце. Он не поднялся – он кувыркнулся в сторону, в липкую слизь платформы, за долю секунды до того, как синяя спица вечного холода материализовалась в том месте, где только что была его голова.

Холодное дыхание смерти коснулось его щеки. Ледяной наконечник вонзился в пульсирующий корень позади, мгновенно покрывая его черным, сияющим инеем. Мимо.

Второй