Будь моим Водителем - Екатерина Львовна Полякова

— Не смеши мои тапки! — услышал Марек. — Это все столичные дела, все эти старые убежища вдоль трасс и все такое, у нас-то им откуда взяться!

— А то у нас всякого такого нет! — возразил другой голос. — Зуб даю, если по всяким гаражным комплексам пошарить…

— Ну иди да пошарь, раз такой смелый, — включился третий. — Так тебя и пустили.

— А то я спрашивать буду! Вы мне что хотите говорите, а я точно уверен, что те два упыря из Внешних были, — «сам ты упырь», — прошипела Джерри за спиной Марека. — Городские на таких машинах не ездят, а сюда тем более не заглядывают. Да и что-то очень все сходится, то ли у нас тут банда чокнутых косплееров, хотя тоже мне пример для подражания, то ли все-таки они. Про возвращенцев слышали же?

— Бессмертные, типа, как в «Горце»? — первый собеседник был настроен скептически.

— Про «Горца» ничего не знаю, смотрел сто лет назад, а рыжую девчонку, которую у нас в районе и того, сам видел. Живее некуда, только на шее шрам, в аккурат с того раза, я ж там был. И пацана, которого Лехины ребята поймали, тоже видел, а там вообще без шансов, опознавать было нечего. А встал.

Джерри рванулась вперед, но Марек ее перехватил. Он и сам чувствовал, как от бешенства темнеет в глазах — мало ему было Опоссума! Но еще не время. Совсем немного. Не сейчас.

— Ну ты сейчас расскажешь! Прямо вот он весь Нижний знает, ага. Еще скажи, Гонщик из киношки за своих мстить припрется.

— Киношка киношкой, а этого самого Гонщина много где видели. На то и Гонщик, чтобы по всей стране шастать.

— Ага, и последний раз был в Тюмени, — возник четвертый голос. — Где он благополучно и сдох.

— Не дождетесь, — с самой киношной интонацией произнес Марек, выходя в неверный свет фонаря.

Один из беседовавших рванул в темноту — точнее, попытался, потому что там его встретил Вэл. А еще точнее, он попросту натолкнулся на эту темноту, как на стену, и свалился, а по его драной футболке стало расползаться темное пятно. Второй шарахнулся в другую сторону — но уйти ему не позволила разъяренная Джерри, которую больше не удерживал Марек. А вот остальные — как оказалось, еще трое-четверо просто сидели и слушали — так быстро сдаваться не собирались. Самый рослый и крепкий дважды причудливо свистнул — и противников стало резко больше. Почти как тогда в Тюмени… но сейчас Марек с самого начала был не один. И знал, что не может проиграть.

Мир распался на отдельные фрагменты. Вот Джерри бешеной кошкой кинулась на оппонента — определенно, что бы там ни говорили легенды, ей не нужна была помощь призрачной пантеры на капоте, способной утащить противника в ад, Джерри прекрасно справлялась сама. Вот темнота у стены дома внезапно ожила и сложилась в силуэт Вэла, и почему-то бросилось в глаза, что в его отросшей челке так и застрял этот дурацкий лепесток жасмина, оставшийся там, даже когда Вэл перекатом ушел от атаки. Вот сам Марек сцепился, надо понимать, как раз с тем парнем, который мечтал пошарить по гаражным комплексам — он еще успел ухмыльнуться: «Правда, что ли, Гонщик, или под киношку косишь?». «С экрана по твою душу вылез», — сквозь зубы ответил Марек, всадив нож ему в бок и тут же — добивающим — в горло. И снова Вэл, и Джерри, и кто-то пытается зайти сзади, и кто-то вовремя успевает вмешаться, и Марек перехватывает чью-то руку с ножом, удар, уход, удар, вроде бы пропущенная атака, да и черт с ней, удар, уход… Марек окончательно перестал различать детали.

Вернувшаяся реальность имела вид ветки жасмина. Или он как-то по-другому называется, настоящий жасмин здесь не растет… И чего ему дался этот жасмин? Марек раздраженно мотнул головой — ветка никуда не делась. Он резко обломил ее — отозвались болью сбитые костяшки и почему-то грудь. Зато прояснились и остальные ощущения. Он стоял, прислонившись к забору, а за забором как раз рос этот дурацкий куст, и одна ветка свесилась точно на уровень его лица. Рядом валялась косуха, хотя Марек не помнил, когда успел ее сбросить. Или это кто-то попытался схватить сзади, и он вывернулся… Неважно. Он наклонился и подобрал косуху, надевать пока не стал. Двигаться получалось нормально, и это радовало. Конечно, Марек себя знал и понимал, что возможно много сюрпризов, но вроде бы кровь на руках и одежде в основном была не его. Футболка располосована на груди, но порез неглубокий. Это Марек даже помнил — действительно почти пропустил атаку, хорошо, успел отшатнуться, прошло вскользь. Еще один порез на руке, может, даже и не один, ладно, это не считается. В остальном вроде бы и правда порядок. А почему так тихо?

— Вэл, Джерри! — окликнул Марек. Оба словно материализовались на его голос.

— Тут мы, — усмехнулась Джерри. — Тобой любуемся.

— А, что… — Марек оглядел себя и понял, что так и держит в руке отломленную ветку. Да уж, зрелище — изорванная и залитая кровью футболка, ссаженные костяшки и вот эта веточка с белыми цветами. Нарочито торжественным жестом Марек вручил ветку Джерри, та изобразила реверанс и принялась обмахиваться, как веером. Вэл в стороне тихо давился от смеха.

— Ты в порядке? — спросил новый голос. — Мы поздно вмешались, ты на себя чуть не всех собрал…

Марек обернулся — из тени выступили Сумрак и Миха. Точно, они ведь местные. Со времени последней встречи ничуть не изменились — у Сумрака те же длинные волосы, по случаю драки собранные в хвост, и кожаная жилетка, у Михи та же прическа под викинга и скандинавская вязь на футболке. Но как же Джерри говорила, что оба драться не любят…

— Может, мы и не ахти какие бойцы, — эхом невысказанного хмуро проговорил Сумрак, — но чтобы вы втроем с такой толпой разбирались — это я себя уважать не буду. А Миха еще и узнал тех деятелей, которые на него когда-то напали…

— И от которых Сумрак отбил, — еще более мрачно дополнил Миха. «Опознавать было нечего», — вспомнил Марек. Видимо, шрамы и перебитый нос — это еще малая часть… — Сейчас мне хоть было чем ответить.

Он решительно подошел к Мареку и от души пожал ему руку:

— Спасибо… Гонщик.

— Иди нафиг, меня зовут Марек! Для вас так