Голос из Тьмы - Настя Полос

своих воинов, Кловисс, — неожиданно заговорил Руун, остановившись. — Пусть простятся со своими семьями. Как только девчонка умрет, я пройдусь по твоей земле. Но я милосерден. Пусть мужи поцелуют детей и женщин, пусть сделают то, чего я не смог.

Сотни раскатистых выдохов разлетелись повсюду. Я ошеломленно обернулась и увидела, как Кловисс кивнул. Большинство опустили оружие и стали пятиться.

Руки дрогнули, готовые сдаться.

Зачем мне сражаться за тех, кто уже сдался? Зачем рисковать жизнью, умирать…

Сам Кловисс и небольшая группа инурийцев все же остались. Проводить нас в последний бой? Я посмотрела на Игнара. На его лице виднелись те же чувства, подкреплённые предательством своего народа.

— Как просто они отказались от тебя, Меках. Ну, покажи мне, девчонка, чему тебя научило инурийское отребье.

За два шага Руун оказался рядом. Занес два острозаточенных серпа и обрушил удар. Плечевые суставы выбило со своих мест от отдачи. Сердце стучало где-то в области горла. Сил не осталось, и лишь страх ужасной смерти, заставлял меня двигаться и отбиваться.

— Молодец! Еще! — улыбнувшись, сказал дэвол. Он бился вполсилы, открываясь специально для меня. Укоризненно смотрел, когда я совершала ошибки.

Дэвол откинул один серп, покачав головой, и повел второй к моему боку. Отведя руки, я отбила удар, чем заслужила похвальный кивок. Я обошла противника, стараясь не показывать своей усталости. Позади нас бились Имран и Тарг, Аастор с Игнаром.

Аастор сражался короткими кинжалами, ловко меняя руки и быстро чередуя атаки с помощью магии и оружия. Но Игнар не отставал ни на шаг. Я никогда не видела его настолько сосредоточенным. Только глаза, с ярко горящей каймой выдавали его кипящие чувства.

Заметив, что я отвлеклась, Рууном овладел праведный гнев. Полукруглое лезвие вошло насквозь. Я взвыла, прикусив язык до крови. Удар тыльной стороной ладони, заставил меня упасть наземь. Кажется, мой нос сломан, но даже эта боль лишь фон среди всех ощущений. Дышать становилось трудно, хрипы вперемешку со свистом не давали сделать полный вдох. Я не могла встать и молча ожидала смерть.

Но она не приходила.

— Поднимайся! — сквозь зубы прорычал Руун. — Я сказал: поднимайся!

Опираясь на локти, затем на колено, я все же встала.

Сделала шаг — за Джессику.

Второй — за Кевина.

Подняла голову — за Дилана.

Крепче схватила меч — за Имрана.

Глубокий вдох — за Игнара.

Замах — за Травели и его сестру, Бильсан.

Агония заполнила сознание, но я вложила всю силу, стараясь не терять равновесия с почти омертвевшей ногой, и напала. Руун успел увернуться, но я заметила блеск удовольствия в его глазах.

Теперь наступала я, старалась загнать в ловушку, делала обманные выпады, но все тщетно. Ловко уведя мой меч, Руун толкнул меня. Я зашипела от боли в руках.

— Ты слаба, — установил Руун, одновременно отбиваясь от моих ударов. — Как мог меч выбрать тебя? Знаешь, что я вижу в твоих глазах? Боль! Ненависть, что течет по венам! Я вижу, как отголоски предательства кружатся в твоей крови! Тебе не говорили, как сильно такие эмоции питают нас?

Мы кружились по полю, сопровождая каждый шаг перезвоном стали. Я теряла много крови. Движения уже не отличались резкостью, и меч все тяжелей ощущался в руке. Понимая, что силы уже на исходе, я в отчаянной попытке припала к земле и направила меч к его животу. Руун бросился блокировать удар, а я, перекинув меч в другую руку, резанула им по ногам.

Руун зарычал, из сухожилий брызнула вязкая кровь, но он остался стоять. Ошарашенная, я подняла на него взгляд. Исказившее лицо — последнее, что я увидела перед тем, как тяжелый ботинок ударил мне в грудь.

Я упала на спину. Тупая боль в висках, на затылке и в носу пульсировала, я судорожно открывала и закрывала рот. Очередная попытка подняться принесла еще больше мучений. Поперхнувшись кровью, я стала кашлять. Внезапно пронзило затылок. Я закричала и открыла глаза. Руун схватил меня за волосы и поднял над землей.

— Ты жалкая мерзость всей этой вселенной! Ты бесполезна!

Он швырнул меня обратно на землю словно мешок.

— Ты недостойна меча!

Я попыталась подняться на четвереньки, но удар пришелся мне в живот, и я вновь перекатилась на спину.

— Ты дерешься как инурийка.

Глаза затуманились пеленой слез, которые я не могла сдержать. Хрипя, я попыталась отползти от него, держа меч одной рукой. Левый глаз полностью заплыл. Кажется, он превратился в кашу, и зрение к нему не вернется. Захотелось рассмеяться. Какое, к черту, зрение? Вряд ли я смогу выбраться живой. Изо рта хлынуло еще больше крови, и она стекала под шеи вместе со слюной.

— Ты держишь меч как инурийка! Даже дохнешь, так же мерзко, как и они!

Очередной удар пришелся в левое колено. Послышался хруст переломной кости. От боли я сжалась в комок. Меня начало рвать кровью, а крик перешел в хрип.

Кто-то прокричал мое имя. Голос пробрался сквозь туман сознания. Игнар. Это был Игнар. А так и не успела с ним попрощаться. Не успела сказать ему, как сильно он меня ранил, как разбил мое сердце и предал доверие. Не успела сказать, как сильно люблю.

— Пошли вон! Я сам с ней разберусь. Уберите их прочь. Я хочу, чтобы никто не мешал мне вершить судьбу.

Руун опустился ко мне, присев на корточки. Его лицо было перекосилось от гнева и отвращения. Стиснув меч, я подтянула его ближе к себе и сжалась.

— Но ты не инурийка, — почти жалобно сказал он. — Ты человек. У тебя не было шанса. Они отдали тебя на убой. Они знали, что тебе не выстоять, знали, что ты умрешь. — А потом его голос зазвенел властью: — Подними ее, Аастор. Хочу смотреть ей в глаза.

Невидимая сила, схватив за шею и талию, потянула наверх. Все тело заныло. Всхлипнув, я не видела смысла больше храбриться. Я повисла в воздухе, затуманено, глядя перед собой на очертания дэвола. Внезапно агония прекратилась, и от облегчения мне захотелось заплакать, но даже на слезы у меня не хватило сил.

— Ты знаешь, кто я, дитя? — ласково заговорил Руун. Мое обморочное состояние мешало трезво мыслить, и я неопределенно покачала головой. Дэвол расценил это по-своему.

— Твои инурийцы выставили тебя против меня, даже не обучив должным навыкам. Они не сказали тебе, кто твой враг. Я видел это по твоим глазам. Ты даже не знала силы нашей магии. Я не хочу тебя убивать, человек, но мне придется. Перед смертью я раскрою тебе глаза на правду, и, может, Богиня