Привет магия! Пирожки. Книга первая. - Ирек Гильмутдинов

Меня скрутило спазмом неконтролируемого отвращения. Рухнув на колени, я извергал содержимое желудка, пока не остался один едкий желудочный сок. Странно — почему пепел сожжённых у родного дома не вызывал такой реакции, а эта... эта мясная бойня перевернула все внутренности? Скорее, потому что я впервые в жизни увидел внутренности человека.

С трудом поднявшись и смахивая с губ горькую слюну, я вновь занял место рядом с магом, получив в ответ ободряющий кивок.

— Отдай его! — прошипела уцелевшая водница.

— Кольцо? Ты рехнулась? — магистр огня фыркнул, поглаживая драгоценность. Его понять можно, как-то раз он объяснял мне. Кольцо для мага что-то вроде проводника. Он, конечно, может колдовать и без него, но с ним это проделывается куда легче. Достигнув ранга Архимагистра, кольцо уже не используется, оставаясь исключительно красивой побрякушкой.

— Старый дурак. На хрен мне твоё кольцо не сдалось. Отдай мальчишку!

На сей раз удивление отразилось на лице огненного мага. Он окинул меня недоумённым взглядом, прежде чем вновь обратиться к оставшимся противникам. Те заметно нервничали — из пятерых уцелело лишь трое, а их оппонент даже не вспотел.

— Зачем он тебе? — голос мага звучал подчёркнуто спокойно.

— Не твоя забота. Отдашь?

— Сначала объясни зачем, — он сделал шаг вправо, намеренно заслоняя меня от чужих глаз.

Я уже немного научился различать его ложь — сейчас он определённо вводил противников в заблуждение. Такие, как Ридикус, никогда не расстаются со своей добычей. А меня он явно считал именно своей добычей, хотя статус мой оставался загадкой даже для меня самого.

Водница вытерла окровавленное лицо и извлекла из складок мантии предмет, напоминающий спичечный коробок.

— Отдашь или умрёшь?

На миг в чертах магистра огня промелькнуло напряжение.

— Уверена, что готова к последствиям? Погибну не только я.

— Нам плевать. Нам нужен он и мы без него не уйдём.

Я не видел, что происходило стоя за спиной мага, но заметил, как его левая рука совершала сложные пассы. Противница что-то заподозрила и рванулась вперёд, но Огнебровый опередил её.

— Игнис акус! — его шёпот выпустил веер огненных игл, куда более массивных, чем те, что сразили воздушницу. Последовавший щит оказался ненужным — тела магов рассыпались пеплом ещё до того, как останки коснулись земли.

— И нельзя было сразу так? — я вышел из-за спины защитника, раздражённо размахивая руками. — Зачем это кровавое шоу?

Ридикус лишь достал пирожок, подогрел его и, откусив добрую половину, невнятно пробормотал:

— Неф-а. Нафстрой нафо быфо сбфить...

— Прожуйте, а то ничего непонятно! — я закатил глаза, опускаясь у костра. А ведь он знатный и титул имеет. Взгляд невольно тянулся к месту недавней бойни, но маг предупредил это движение — взмах руки обратил все останки в безликий пепел.

Прожевав, он на конец нормально ответил. А ещё мне показалось, что жевал он нарочито долго, лишь бы меня помучить. Ах да. Он же говорил, что маги вредные.

— Болтаю — нельзя было сразу, — говоря наливал себе отвар, который, к моему удивлению, за всё это время так и не вскипел. — Понимаешь. Пятеро мастеров вполне могли осилить одного магистра. Но лишив их концентрации... Глупцы сами себя победили. — Он сделал глоток, и только теперь я осознал — всё это время он не только сражался, но и тонко контролировал температуру нашего ужина. Вот у кого концентрация на уровне.

— Скажи-ка, малец, — маг привлёк моё внимание многозначительной паузой, — что в тебе такого особенного?

Я задумался на мгновение, растягивая ответ:

— Ну-у-у... Я научился читать раньше, чем уверенно ходить. Да и рецептов различных сластей знаю предостаточно.

— Ха! — его смех прозвучал как выстрел. — Так я и думал! Не мог у женщины вроде Арианы родиться сын, не сведущий в кулинарном искусстве. Будь моя нынешняя супруга попроще, нанял бы твою мать придворной кухаркой. Её ватрушки... — Глаза мага блаженно зажмурились, будто он вновь ощущал тот незабываемый вкус.

Но в следующее мгновение его выражение стало серьёзным, как будто кто-то переключил невидимый тумблер:

— Ладно, Кай, шутки в сторону. Почему ты им так нужен?

— Господин Ридикус, — начал я, перечисляя на пальцах, — во-первых, мне всего два года — ну, почти три. Во-вторых, кто такие эти 'они'? Я впервые в жизни покинул родную деревню. В-третьих, — я нарочито разделил слова по слогам, — я ре-бё-нок. Кому я могу быть интересен? Из всех моих врагов только гусь представляет хоть какую-то угрозу!

— Какой ещё гусь? О чем ты? — его брови поползли вверх.

— Да самый обычный дворовый, что клюёт за пятки и щиплет за любые выступающие части тела!

— Тьфу ты, — разочарованно выдохнул маг, — я уж подумал, ты о том маге... А, неважно. Короче, ты действительно ничего не знаешь?

— Нет. И клянусь Мирозданием, понятия не имею, зачем я этим людям понадобился.

Едва слова слетели с моих губ, как внезапный порыв ветра поднял пепел мертвецов, закружил его в причудливом танце и так же внезапно утих.

— Слушай, малыш, — понизил голос Рид, — не стоит слишком часто призывать его в свидетели.

— А как иначе я мог доказать свою правоту? Я впервые вижу этих людей! Откуда мне знать, зачем я им понадобился?

— Что ж, логично, — согласился он. — Давай спать. Доберёмся до столицы, найдём тебе наставника, и ты станешь его головной болью, а я...

— А вы отправитесь в ближайшую таверну и закажете вишнёвый пирог? — не удержался я от улыбки.

— Точно! — он торжествующе поднял указательный палец. — С кремовой начинкой.

— Как вы до сих пор не располнели от такого количества выпечки?

— Мы, маги огня, — начал было объяснять Ридикус, — как печи — все переплавляем в энергию, потому и...

Наша беседа прервалась внезапно — мы синхронно вскочили, услышав незнакомый голос. Из темноты, откуда ранее появилась группа нападавших, вышел мужчина лет пятидесяти в роскошной алой мантии, затмевавшей своим богатством одеяние Огнебрового. Его длинные рыжие волосы, цвета старой меди, свободно ниспадали на плечи, а борода, напоминающая проволочную щетину, достигала груди. Но больше всего поражали глаза — раскалённее угли, живые и бездонные. Отсутствие магического кольца на его руке говорило о двух возможностях: либо он