Привет магия! Пирожки. Книга первая. - Ирек Гильмутдинов

меня. Он сразу распознал во мне редкого двойного стихийника. Такие случались, но крайне редко — настолько, что даже он, проживший два столетия, не мог припомнить никого подобного среди ныне живущих. На вопрос, а где можно поискать информацию он ответил:

— "Если хочешь узнать больше — ищи в библиотеках", — посоветовал он. — "Хотя в орденские архивы тебя вряд ли пустят".

Орден Пламени Феникса мне был заказан — моя стихия не огонь. Впрочем, я и сам толком не понимал, что за силы во мне пробудились. Электричество? Здесь это называли "магией молнии", но сути это не меняло. Тьма? Ну с этим и так понятно.

Когда мы остановились в придорожной таверне, Огнебровый решил научить меня первому трюку — изменять цвет глаз. Не из доброты душевной, разумеется — за урок я заплатил яблочным пирогом, который он умял за три укуса, даже не предложив куснуть.

— Господин Ридикус, — осторожно спросил я, наблюдая, как он облизывает пальцы, — все маги так... прожорливы?

Он откинулся на спинку стула, удовлетворённо рыгнув:

— Нет, Кай, только маги огня. Ну и орки... но мы всё равно круче.

Рид раз за разом ломал мои представления о магах. Вместо мудрого старца, изрекающего философские истины, передо мной сидел балагур, который только что ущипнул за зад проходящую мимо служанку. Ему будто было пятнадцать, а не...

— А кстати, сколько вам лет?

— Двести двенадцать на днях стукнуло, — ответил он, наклоняясь ко мне. — Слушай, пацан, а много ли у тебя с собой денег?

— Уже нет. Знаете ли, пироги нынче дороги, — сухо ответил я.

Маг рассмеялся:

— Вечно забываю, какой ты смышлёный. Ладно, шучу. Но запомни — маги народ жадный и вредный.

— Как вы?

— Особенно я, — без тени смущения признался он.

— Можно вопрос?

— Валяй.

— Зачем вы мне помогаете?

Он задумался на мгновение, затем пожал плечами:

— Честно? Скучно. Да и любой орден отвалил бы кучу золота за такого, как ты.

— Про золото я догадался. Но почему скучно?

— А что делать-то? — он развёл руками. — Мир объездил вдоль и поперёк. До архимага мне ещё век карабкаться. Детей — как грязи. Да выросли все давно, живут своими жизнями. Войн толковых нет, да и...

Его слова повисли в воздухе, словно он вдруг осознал, что говорит слишком много. В глазах мелькнуло что-то — то ли грусть, то ли сожаление. Но через мгновение он уже снова ухмылялся, заказывая себе эля.

А я смотрел в окно, на убегающую дорогу, и думал о том, что ждёт меня впереди. В столице. В мире магии. В жизни, которая только начиналась.

— Господин Ридикус, позвольте поинтересоваться… Вы человек состоятельный?

Маг приподнял густые рыжие брови, в его глазах мелькнул искрящийся интерес.

— С какой стати тебя это волнует, птенчик?

— Допустим, у меня возникнет коммерческая идея. — Я тщательно подбирал слова, стараясь звучать убедительно. — Как мне известно, цены в столице способны вогнать в долги даже зажиточного купца. Но если вдруг мне в голову придёт нечто… грандиозное, нечто, что способно принести баснословные прибыли — могу ли я рассчитывать на вашу поддержку?

Огнебровый замер на мгновение, затем рассмеялся — густой, бархатистый смех, будто раскаты далёкого грома.

— Вот честное слово, если закрыть глаза, можно подумать, что беседую с умудрённым сединами торговцем! Но ты-то всего лишь малец, едва от соски оторвавшийся. О каких горах золота ты лепечешь? Какие коммерции?

Я не сдавался.

— Недавно я прочёл географический атлас за один день. Разве каждый на это способен?

— И что с того? — отмахнулся он, но в его взгляде уже пробежала тень любопытства.

— А то, что я могу дословно воспроизвести любую его страницу.

Последующие полчаса он испытывал меня, сыпля вопросами — о границах королевств, торговых путях, гербах знатных домов. Но моя идеальная память, острый ум и зоркость не подвели. Наконец, он откинулся на спинку стула, развёл руками в театральном жесте.

— Капитулирую! — провозгласил он, с комедийным пафосом вытирая несуществующий пот со лба. — Не знаю, как ты это делаешь, но…

Его глаза внезапно вспыхнули алым отблеском, и голос зазвучал иначе — глубже, весомее, словно эхо из глубины веков.

— Клянусь своим источником: если твоя затея окажется стоящей, я вложусь в неё и не стану тебя обманывать.

«Клятва принята», — пронеслось у меня в голове, голосом, похожим на шелест звёздного ветра. Я вздрогнул, озираясь по сторонам.

Огнебровый лишь усмехнулся уголком губ.

— Впервые услышал?

— Кого?

— Мироздание. — Его пальцы лениво обвели круг в воздухе, оставляя за собой мерцающий след. — Оно наблюдает за всеми, кто связан с магией. Дашь клятву — и оно не позволит тебе нарушить слово.

— Потрясающе… Но почему в атласах об этом ни слова?

— О, юный эрудит, — его улыбка стала заговорщицкой, — в атласах не описано и половины того, что действительно стоит знать.

Он наклонился вперёд, глаза сверкали, как два уголька.

— Ну что, готов раскошелиться на ещё один пирог? Взамен я поведаю тебе кое-что о том, как устроен этот мир…

Сдавленно вздохнув, я слез со стула и направился к трактирщику, мысленно подсчитывая оставшиеся монеты.

***

Дорога кипела жизнью, словно раскалённый котёл. Бесконечный поток повозок, карет и всадников создавал немыслимую какофонию – скрип колёс, ржание лошадей, крики возниц сливались в единый гул торгового тракта. Я впитывал этот незнакомый мир широко раскрытыми глазами: вот важно шествуют коренастые гномы с окладистыми бородами, там мелькают зелёные кожистые лица орков, а вон те... Люди? Нет, что-то иное. Слишком бледные, слишком утончённые, с неестественно длинными ушами. Будто выросшие без солнечного света.

Один из них вдруг повернулся ко мне, и моё сердце ёкнуло – его улыбка обнажила ряды острых, словно у глубоководного хищника, зубов. Неестественно длинных, идеально ровных, созданных не для пережёвывания пищи, а для разрывания плоти. Я поспешно отвернулся, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. А то ещё приснится. Ну его.

Как бы мой покойный отец был бы рад оказаться на моём месте. Он был безумный фанат Толкиена и всего того, что люди придумали на основе его трудов. Не только фильмы и книги, но, конечно же, и игры. Сколько раз отец не спал ночей, играя с друзьями