Голос из Тьмы - Настя Полос

— Дитя. Мы ждали тебя.

— Кто вы? — язык плохо слушался. — Кто это говорит?

В моей голове кто-то копошился, рылся, пытался утихомирить суть. Открывал замки, сметая преграды. Нутро откликалось, наполняясь живительной силой.

— Скоро ты поймешь. Узнаешь, кто мы. Кто я. Я давно взываю к тебе, но ты глуха. Я показываю смысл, но ты слепа.

— Я не понимаю.

Эфемерное спокойствие постепенно сходило на нет. Ноги подрагивали, и я замерла, а глаза широко распахнулись.

— Мы часть тебя, — голоса зазвучали хором, забились колокольней в голове. — Мы существуем бок о бок уже множество лет. Я терпеливо ждал, но Дарин давно взывает к нам! Она голодна. Ее клетка лишь крепнет. Мы пытались освободить ее, но ты противишься!

Дарин. Дарин. ДАРИН.

Ноги больше не держали, и я упала на колени. Голову выжигало изнутри. Это слово. Это имя. Молитва, спасение, ужас… Кто-то кричал, запахло костром.

Больно! БОЛЬНО!

— Хватит! — закричал голос.

Все прекратилось, и я упала лицом в песок.

— Я не хочу это видеть. — Голос похож на предыдущий, но он звучал одиночно.

— Что это было? — сквозь боль спросила я.

— Пришло время. Зенит высоко в небе. Все сели на свои места, наблюдая. Он уже здесь. Ждать нет возможности. Подойди ближе, — вновь проговорил хор. — Ты должна принять меня. Завладеть!

Голоса умолкли, и я услышала легкое постукивание. Тихое и равномерное, словно песня. Нити окутывали меня, заставляя подняться. Я все видела, но не осознавала действий. Ноги понесли вперед.

Чем я ближе, тем громче набат.

Большие раскидистые корни древа торчали из-под земли. Я могла поклясться, что раньше их здесь не было. Захудалое, почти мертвое дерево стало больше и шире. Кроны раскинулись так высоко, что затмили весь свет. Я дотронулась до ствола, и ладонь обожгло. Тело стало легким и воздушным, тревога покинула меня, как и страх от происходящего. От дерева разливалось мягкое свечение. Такое знакомое и родное.

Велением голоса, я опустила глаза к корням и заметила потертый, сгнивший деревянный сундук, от которого исходил монотонный стук, взывающий ко мне. Нити отпустили, и я вновь обрела власть над собой. Отчего-то я знала, что этот выбор я должна сделать сама. Я могла бы сбежать, уйти, но вместо этого сама опустилась на колени. Провела пальцами по неизвестным мне символам. Внутри меня все ликовало. Я не понимала природы этого чувства, но ощущала всю правильность происходящего. Мне нужно было оказаться здесь!

— Открой, — приказал один из голосов.

— Открой! — второй.

— Быстрее! — Третий.

— Ну же! — Четвертый.

Нетерпение отзывалось головной болью. Я прикусила щеку изнутри, чтобы как-то сфокусироваться на происходящем.

— Отныне ты не должна бояться, — заговорил другой, особенный голос. — Страх должен покинуть тебя. Выбор сделан. Открывай.

Замок не сложный, обычная защелка, сделанная из дерева. Стоило прикоснуться к нему, наступила полная тишина, а весь свет поглотила необъятная тьма. Я не успевала отреагировать, потому что пальцы сами открывали сундук.

Звон пронизывал слух, барабанные перепонки лопнули, яркий свет выжег радужку моих глаз, но я не отвела взгляда.

Меч.

Длинный, с серебряным клинком и прямой ручкой из красного дерева. Идеально наточенное лезвие отражает зелень моих глаз. На рукоятке высечены те же символы, что и на ящике. Сердце пускается в галоп, эхом отдаваясь в ушах. Время замерло. Внутри все затрепетало от радости и желания прикоснуться.

Но стоило ладони сомкнуться на рукоятке, как тело пронзила судорога. Грудная клетка выгнулась вперед. Я знала, что кричу, но звуков не слышала. Темнота вокруг ожила, закружилась в водовороте. Ладонь не разжималась, сколько бы я ни пыталась. Кожу обдало жгучим кипятком, будто кто-то приложил раскаленное железо. Я не умолкала, продолжая кричать, раздирая горло. Слезы бежали по щекам, смешиваясь с кровью.

И когда я понимала, что все мои худшие кошмары сбылись наяву, еще одна световая волна вырвалась и сбила меня с ног. Мне уже все равно, что произойдет, когда тело с ударом упало на землю, а голова на камень.

Последнее, что я почувствовала, это запах паленой плоти и холод в руке.

Глава 4

Путь мести всегда предрешен. Он ведет к крови и поражению.

Из личных дневников Талиты.

Игнар

Огонь!

Огонь разрывал плоть, душу, выжигал каждый дюйм.

Со стоном открыв глаза, рефлекторно стал искать, где горит. Ощупывая грудь, я коснулся кулона.

— Богиня!

Подскочив с кровати, я сорвал его и поднял выше. Темно-бордовый след на груди в форме капли все еще щипал. Нешам — символ души и заключенной в ней магии, раскалился. Минут пять я разглядывал ожог, пытаясь понять, отчего это случилось.

Рана на груди постепенно успокаивалась. Кулон тоже остывал, и я, немного поколебавшись, надел его обратно.

— Ради Такал, для чего я поднялся?

Весь прошлый вечер я вновь отмечал свою помолвку. Кажется, это был десятый раз. За этот месяц. Мы выпивали с товарищами после тренировки, играли в карты, пили, танцевали и опять пили. А дальше туман.

Брезгливо поморщившись, я на носках подошел к кровати в надежде, что на ней никого нет. Облегченно выдохнув, я поблагодарил Такал, что отвадила от меня очередную девчонку. Выгонять их становилось слишком трудно, а смотреть в глаза Паттисы, которая ночевала здесь слишком часто, выше моих сил. Если бы не помолвка…

Ядовитое слово.

Я лег на кровать, мечтая провалиться обратно в сон. Однако Нешам вновь обжег кожу. В этот раз терпимее и не так болезненно.

— Такал! — поднялся я с рыком.

Нужно пойти к брату и спросить, что за дэволовы вещи происходят с Нешамом!

Умывшись, я расчесал короткие черные волосы. Лицо выглядело помятым, светло-фиолетовая кожа стала еще бледней, а родовые пятна в виде ромбов, что тянулись ото лба по векам, потускнели. Дядя всегда говорил, что мы с братом мало похожи на истинных инурийцев. У тех ярко-фиолетовый окрас, покрытый множеством чешуй по всему телу. Попадались счастливчики, у которых она только на руках. Но мы с братом отличались. Вся линия со стороны отца не имела этой «красоты». Может, я дэволов изгой, но мне никогда не нравились эти особенности. Но по глазам сразу ясно, что в нас текла кровь древнего рода. Только у нашей семьи, происходящей от первого хранителя, радужка полностью черного цвета переливалась в фиолетовую кайму.

Это отлично помогало сразить девушек наповал.

Натянув на себя кожаные штаны и простую темную тунику, я пристегнул брошь. Это отличительный знак служителя храма Хранителя. Золотой, массивный с изображением черного ока.

Осталась самая важная деталь. Нешам.

Инурийцы никогда не снимают Нешам. Лишь в редких исключениях. Нешам вечен. А