Око Дьявола - Джек Макдевит

– После завершения всех процедур, – сказал он, – лечебница Святого Фомы предоставит двух-трех человек, которые сыграют роль ее родных. Это я выяснил еще до того, как мы оттуда ушли. Они создадут иллюзию совершенно новой жизни.

Много лет назад Алекс обнаружил, что эту процедуру прошел его близкий друг, ничего теперь не знавший о своей прежней жизни.

– Пора заканчивать, – заявила я.

– Ну да, конечно, – улыбнулся Алекс. – Хватай деньги и беги.

Я не видела никакого смысла в посещении поминальной церемонии. По сути, это похороны, а похороны я ненавижу. Но Алекс настоял, и я пошла вместе с ним.

У Викки была просторная двухэтажная усадьба в ранневаласкийском стиле, окруженная широкими лугами, небольшими рощицами и высоким забором. Перед домом стояли два фонтана, украшенные изваяниями демонов и волков. В день поминок они не работали – то ли из-за непрекращающихся холодов, то ли из-за того, что действующий фонтан кому-то показался неуместным.

Я поинтересовалась, к кому перейдет недвижимость.

– Ее выставили на продажу, – сказал Алекс. Мы летели в скиммере и уже начинали снижаться. – Весь доход поместят на закрытый счет, с которого в адрес новой личности Викки будут делаться периодические отчисления. Она даже не узнает, откуда они приходят.

– К кому-нибудь после этой процедуры возвращалась память?

– Такое случается, но нечасто.

Получив разрешение от искина, мы опустились на парковку, примерно в миле от усадьбы. Там вместе с десятком других гостей, в должной мере подавленных, мы погрузились в лимузин, доставивший нас к дому. Двое служащих направили нас к главному входу: идти пришлось по замерзшей земле. Двери открылись, мы поднялись по каменным ступеням на портик и вошли внутрь. Нас встретила опечаленная молодая женщина, поблагодарив нас за то, что мы пришли.

Народу было довольно много – человек двести; все они бродили по нескольким гостиным и обогреваемой веранде. Появился Кори и холодно поздоровался с нами. Мы разыскали издателя Викки, пожилую женщину с усталым взглядом, которая, казалось, никогда не разжимала губ. Ее звали Марджори Квик.

Выразив соболезнования, Алекс заговорил с ней, сказав, что он большой поклонник книг Викки и что случившееся стало для него огромной потерей. Может, все же выйдет еще одна книга?

– Мне об этом ничего не известно, – ответила Квик. – К сожалению, весь последний год она провела в отпуске. Отдыхала и развлекалась. Не будем об этом.

– Но ведь она писала по книге ежегодно?

– Да. Но со временем это может утомить любого.

– Не сомневаюсь.

Квик узнала его:

– Вы ведь тот самый Алекс Бенедикт?..

Алекс подтвердил, что это действительно он, и вновь перевел разговор на Викки.

– Я читал, что она улетела на Салуд Дальний, – сказал он.

– Да. Ей хотелось уехать куда-нибудь подальше.

– Неблизкий путь. Даже с новым двигателем – месяц в один конец.

– Знаю. Но ей все равно хотелось.

Марджори начала оглядываться по сторонам, ища повод отделаться от нас.

– Вы говорите, она не работала над книгой? Но ведь такое долгое путешествие создает идеальные возможности для работы.

– На самом деле она всегда работала над очередной книгой. В той или иной степени.

– Вы встречались с ней после того, как она вернулась?

– Нет. Я не видела ее восемь или девять месяцев.

Мне показалось, что Марджори пыталась отговорить Викки от полета туда.

– Викки хотела набраться новых впечатлений, господин Бенедикт. Все просто. – Она поправила жакет. – Не будь Салуд Дальний таким дальним, авторы романов ужасов с удовольствием проводили бы там отпуск.

– Правда? Почему?

– Почитайте туристические брошюры. Там есть затерянные моря и пляжи, где на берег выходят чудовища и бог знает кто еще.

– Вы шутите.

– Конечно. Но так говорят. Я знаю, что весной она совершила виртуальный визит на Салуд Дальний. Но если вы в состоянии понять писателей, то поймете, что этого недостаточно. Если вы пишете об ужасах и вам нужна соответствующая атмосфера, Салуд Дальний – планета, созданная для вас.

Кто-то поставил в центральном проходе фотографию Викки Грин. Жизнерадостная, счастливая, с котенком на коленях. Конечно, можно было воспользоваться аватаром, как делают многие. Приходишь на похороны и видишь копию усопшего, которая высказывает последние соболезнования. От этого у меня всегда бежали мурашки по коже.

Но здесь ограничились фотографией. Викки была красивой женщиной, – думаю, я сама толком не понимала, насколько красивой.

К десяти часам гости начали собираться в главной комнате. Места для всех не хватало, и мы наблюдали за происходящим из коридора. Ровно в назначенное время кто-то сел и заиграл «Последний солнца луч». Появился распорядитель, и началась церемония.

Разумеется, она не носила религиозного характера. Судя по имевшимся сведениям, Викки и ее родственники были верующими, но ведь в реальности она не умерла. Поэтому устроили всего лишь церемонию прощания. Один за другим выходили друзья и родственники – рассказывали о Викки, вспоминали ее, сожалели, что ей по какой-то причине пришлось прибегнуть к крайней мере.

– Мы все любили ее, – сказал один мужчина, который представился просто другом, но не мог сдержать слез. – И теперь она покинула нас.

Наконец выступления закончились, и распорядитель передал слово Кори. Тот поблагодарил пришедших и объявил, что в столовой ждут напитки и закуски, выразив надежду, что все останутся.

Некоторые остались, другие начали расходиться. Мы бродили среди множества людей, выражая соболезнования и пытаясь найти кого-нибудь, кто знал, почему она так поступила. Меня представили нескольким гостям, имена которых были мне знакомы.

– Пишущие в жанре ужасов, – заметил кто-то. – Весьма сплоченное сообщество.

Я попыталась представить себе, как я сижу в баре, окруженная теми, кто пишет о болотных монстрах.

У Викки было множество друзей. Женщины говорили о прекрасных часах, проведенных в ее обществе, мужчины восхищались ее способностями – подозреваю, имелся в виду не только писательский талант. Впрочем, возможно, я слишком низко оцениваю их. Приятелей у Викки тоже насчитывалось немало – один даже создал ее аватар, с которым разговаривал часами. Во время знакомства с ним я не знала об аватаре – это выяснилось чуть позже, – но сразу же почувствовала, что он не в состоянии жить без Викки. Вероятно, больнее всего было сознавать, что она жива, но больше он не будет ничего для нее значить. Он не сохранился даже в ее воспоминаниях.

Я нашла только одного человека, видевшего Викки после ее возвращения с Салуда Дальнего, – Касс Юрински, морщинистую старуху, автора трудов, посвященных жанру ужасов. Юрински спросила, чем я занимаюсь, и я назвала имя Алекса. Тогда она взволнованно сообщила мне, что Викки была страстной поклонницей Алекса и собиралась сделать его персонажем одного из романов.