Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1 - Ник Перумов

Впрочем, сами Вольные принимали причастие охотно и без особых понуждений, принимая это словно часть службы. Особого рвения в делах веры не проявляли – но, как уже говорилось выше, в Епископате сидели далеко не самые глупые люди. Знавшие, когда надо требовать рвения, а когда лучше и погодить.

Правда, за долгие годы действия этого указа им воспользовались считанные единицы Вольных.

«Кан-Торог, благородный капитан Вольной Стражи, с сестрой Кан-Молой», гласила строка в списке каравана. Таможенник узнал неровный почерк Сидри.

– Вольные? – удивился чиновник. – Ишь ты.., редкие птицы. Каким ветром занесло вас в Империю?

– Мы решили принять имперское подданство, – низким хриплым голосом ответил капитан. Его сестра промолчала.

– О, вот как? Ну что ж.., тогда другое дело. Ми.., милости просим. – Закон обязывал таможенника быть вежливым, то есть обрекал на муки адовы. – Хотя.., не слишком ли ты молод для такого чина, капитан? – проницательно заметил начальник таможни. Кан-Торог пожал плечами.

– Судьба поставила меня во главе трех сотен конников во время сражения. После него Круг Капитанов принял меня в свои ряды. Не мне обсуждать высокие решения старших.

– Бумаги! – потребовал бдительный таможенник. Бумаги оказались в порядке. В порядке оказалось и оружие – тщательно упакованное, перевязанное и опечатанное.

– И вы что, решили поселиться в нашем городе? – возвращая кожаный пакет с документами, полюбопытствовал начальник таможни.

– Мы еще не знаем, – пожал плечами Кан-Торог, – все возможно. Согласно указу Его величества мы хотели бы получить у имперского наместника в Хвалине бумагу, подтверждающую наше имперское подданство.

– Бог в помощь, – покровительственно проговорил таможенник. – Тогда последняя формальность. Снимите плащи, я должен убедиться, что у вас нет длинномерного оружия, запрещенного имперским законом…

Вольные молча подчинились. Под плащами – кожаные куртки, знаменитые чешуйчатые крхаппы, из шкур громадных ящериц, обитавших на западном побережье. Говорили, что такую куртку не пробить обычной стрелой.

…Однако даже бдительный таможенник не заметил – да и заметить не мог, – что после всех хлопот с караваном гном Сидри и двое Вольных отделились от остальных и вместе вошли в гостиницу.

* * *

Чародей из Ордена Арк. Юноша, отправленный следить за ним. Гном Сидри. Вольные, брат и сестра, точнее, прикидывающиеся братом и сестрой. Что привело вас всех в Хвалин, в один и тот же день, таких разных?

Я давно уже не покидаю своей кельи. Настоятель храма Хладного Пламени, в чьих подземельях я обосновался, считает себя обязанным посылать мне хлеб, овощи и вино, снабжать углем на зиму. Наверное, для него я – нечто вроде движимого храмового имущества, наподобие кота, ответственного за истребление крыс, в великом множестве расплодившихся в Хвалине.

Да, я не покидаю своей кельи. Наместник Хвалина думает, что я делаю это из страха перед ним. Его высокопреосвященство, епископ Хвалинский, кажется, искренне полагает, будто я замаливаю грехи. Колдуны Орденов – всех семи, без исключения – приписывают эту заслугу себе, однако те из них, в чьих головах содержится хоть немного мозгов, вздрагивают и осеняют себя охранительными знаками, едва заслышав мое имя. Разные мелкие иерархи Хвалинского епископата несколько раз набивались побеседовать со мной, но я отказался. Мне не о чем говорить со слугами Несуществующего. Пусть даже они называют Его Спасителем Мира и творят Его именем кое-какие чудеса.

Я же страшусь произнести имя Того, кто заточил меня здесь. Правда, убить меня Он не мог. Даже Он. И это утешает.

При мне осталось мое искусство.., хотя кто знает, может, мне было бы и легче, не знай я всего творящегося там, на поверхности. Но я знаю.

Мои жилы все испещрены крошечными бугорками запекшейся крови. Я рисую пента-, гекса-и окто-граммы, призывая Силы Света и Тьмы явиться ко мне. Духи ветров, духи озер и рек, духи океанов; мрачные создания, еще не получившие имен в официальной демонологии – они возникли, когда города Империи стали достаточно жестокими, чтобы людские горе и муки вызвали к жизни из камня мостовых и домов этих существ. Духи дорог. И еще многие.

Говорю я и с домовыми всех видов и разновидностей. Высокие маги Орденов глупы, пренебрегая этими чрезвычайно полезными созданиями. Я знаю все, что делается в Хвалине, в его окрестностях, на ведущих к нему трактах…

Стоит унылая осенняя ночь. Начерченная моей кровью гексаграмма медленно угасает. Ниобий, «чертенок», как назвали бы его необразованные местные, а на самом деле – маленький земной дух, торопливо запихивает в неожиданно широко распахнувшуюся пасть лакомство, состав коего я не сообщаю здесь, дабы не нарушать пищеварение достойных слушателей.

– Ты смотри, уж следующий раз меня-то призови, – закончив, он почти умоляюще глядит на меня, просительно складывая поросшие черной шерсткой лапки. – Призови, а? Меня, а не…

– Если ты мне понадобишься – призову, – обещаю я. Чертенок, уныло покивав, с досадой скребет затылок за правым рогом.

– Да-а, ты всегда только обещаешь, – обиженно тянет он, со вздохом косясь на тускнеющий контур охранной линии. Как только гексаграмма погаснет, ему придется возвращаться к себе, в унылое, безрадостное царство земляных духов, где ни света, ни движения, ни смеха… Не допусти нас Творец до такого жалкого существования.

Тем не менее свое сегодняшнее угощение он заслужил. Пожалуй, и в самом деле можно будет вызвать его просто так, в награду. Пусть порадуется. Потом будет служить еще лучше – и не только из страха перед властными, причиняющими невыносимую боль и муку заклятьями.

Все, что нужно, я знал. Протянувшиеся из разных концов Империи нити связывались в единый тугой узел – связывались здесь, в Хвалине.

Правда, чувствовал я и некую неполноту этого узла, словно в нем не хватало еще каких-то петель. Хорошо было бы заглянуть на восточную дорогу, однако надвигавшийся от Острага Смертный Ливень напрочь глушил все заклятья, направляемые в ту сторону. Духи тоже спешили убраться подальше из тех мест; так что, пока не минует туча, сделать ничего нельзя.

Мне оставалось лишь ждать, чем кончатся события здесь, в Хвалине, хотя я почти не сомневался, что ничем. Целей всех явившихся сюда с непраздным сердцем путников не было в городе; все – и чародей из Арка, и посланный по его следу соглядатай, и Вольные, в которых я чуял какую-то мрачную тайну, и гном Сидри – для всех них Хвалин был лишь промежуточным пунктом, откуда они должны были следовать дальше.

Кроме чародея Ордена Арк. Я уловил его тревогу и беспокойство, тщательно замаскированные привычной броней ледяного презрения к окружающим. Он чего-то ждал здесь, в Хвалине, – с тем, чтобы потом двинуться по своему пути дальше.

Гексаграмма погасла окончательно. Свеча горела еле-еле, с трудом освещая крошечный стол с раскрытой книгой. Я положил руку на чистые страницы и начал диктовать…