Игры чародея - Дмитрий Браславский

Чародейка растерялась. Если и дальше изображать заплутавшую девицу, они, несомненно, проводят ее до центра города, а то и до гостиницы.

Прикидываться коренной жительницей Майонты в пятом поколении бессмысленно — она так же похожа на местных, как Хагни на гнома.

Соврать, что у нее здесь дела? Бесподобно! В одиннадцать часов ночи… Можно себе представить, куда они ее после этого проводят!

— Хварка тупорылая!

Получив неслабый тычок в спину, стражник пошатнулся и едва не сбил девушку с ног. По мостовой загрохотал увесистый булыжник.

— Минуточку, госпожа, — извинился старший. — За мной!

Поощряя их рвение, издали донеслось задорное «э-ге-гей!». Гремя мечами, стражники сорвались с места и затопотали по улице.

Хорошо, что Мак не растерялся. И интересно, что такое хварка?

Кстати, по закону подлости именно сейчас на сцене пора бы появиться хорошему, качественному убийце.

— Заблудилась? — Сочувственный голос за спиной резко контрастировал с тяжелой рукой, опустившейся на плечо. Под левой лопаткой Мист почувствовала что-то острое. — Тогда не оборачивайся, тебя-то я и искал.

— Именно меня? — кокетливо поинтересовалась Мист.

Она вздрогнула, когда металл коснулся теплой кожи.

— Кошель на землю.

Забористая ругань стражников слышалась уже за несколько кварталов. Если Макобер решит как следует погонять их по городу…

— Уши бантиком завязаны?

Мист почувствовала, как кончик кинжала вонзается в тело.

— Не дрожи, не поможет. Ну, быстро!

На самое простенькое заклятие нужно секунд восемь-десять. И если грабитель один, у нее есть шанс.

Охота, конечно, пойдет прахом.

«Ничего страшного, — мстительно подумала Мист, — придется Маку изобрести что-нибудь еще. Без смертельного исхода».

Медленно отцепляя от пояса кошель, Мист зашептала первые слова заклятия. И тут же вскрикнула: кинжал вошел чуть глубже. Под лопаткой сразу стало мокро.

— Не советую. И в жабу превратить обещали, и к богам своим взывали. Да только я жив, а они… Вот и умница.

Тугой кошель упал на мостовую.

— Теперь идем вперед. Шажочек за папу, шажочек за маму.

Денег-то не жалко, там одни медяки. А вот оставит ли он ее в живых?

— Хватит. Будем считать, что это мой аванс…

Не договорив, грабитель вскинул руку к виску и рухнул на мостовую.

— Ты в порядке?

Если бы она не боялась промахнуться, Макобер был бы сейчас обнят и расцелован. Им, конечно, повезло, что ворюга был один.

— Вроде живая. — Чародейка чувствовала некоторую слабость, но платье уже прилипло к телу, останавливая кровь.

«Хорошо, что я не надела на эту прогулку свое любимое…»

— Отменяй Вуаль. И давай оттащим его в сторонку.

— Связать?

— Только руки.

Пока Мист стягивала руки грабителя, она наконец смогла его рассмотреть. Ничего, надо сказать, особенного. Не бугай, не оборванец. Приличный молодой человек.

Со стилетом.

Когда пленник открыл глаза, мессариец осуждающе покачал головой:

— Нехорошо, однако, маленьких обижать! Неужто мама в детстве не учила?

Глаза грабителя забегали.

— Молчишь? И правильно делаешь, что молчишь! По-глупому ведь попался, а?

— А вот и нет. — Увидев, что его не собираются убивать или сдавать с рук на руки страже, парень начал постепенно успокаиваться. — Ты ведь чародей?

— Не скрою, — Макобер скромно потупился, — ты меня раскусил. Что, прямо так сразу и видно?

— Еще бы! — ухмыльнулся пленник. — Да я вашу породу за лигу чую!

— Ну, меня-то сложно не учуять, — окоротил его мессариец. — Таких чародеев, как я, в вашей занюханной Майонте еще поискать… Слышал когда-нибудь про Конвент душегубов?

— А то! — Парень явно обиделся, что его посчитали деревенщиной.

— Так это мы и есть, — самодовольно представился мессариец. — Сильнейшие чародеи мира на службе… Впрочем, этого тебе знать не обязательно. А вот внучку мою ты зря обидел, ой зря!

— Внучку?

Грабитель переводил взгляд с Мист на Макобера, пытаясь определить, какая у них разница в возрасте. Год? Три?

— А то! — передразнил парня Макобер. — Забыл, похоже, сколько мы живем? Века, братец, века…

Мускулы на лице у Мист болели от напряжения. Еще немножко, и она испортит ему все дело.

— Эх, разболтался я по-стариковски, — укорил сам себя Макобер. — Да и ты, видать, заслушался…

Он помедлил, точно раздумывая, как лучше поступить с обидчиком его малышки.

— Отпустите меня, а? — прошептал пленник пересохшими губами. — Клянусь, никогда больше…

— Ну да, ну да, — покивал Макобер. — Не забудь еще пообещать, что всегда будешь уступать старшим место в храме и ходить за покупками для престарелых стражников.

Лицо мессарийца внезапно изменилось, на губах выступила пена. В юности это иногда помогало: с эпилептиками стража старалась не связываться.

— Дуннти, слышал такое имя? — прошипел он.

Пленник с трудом взял себя в руки, чтобы не выдать испуга.

— Н-нет.

— Будешь жить! — громогласно объявил мессариец.

За спиной пленника Мист укоризненно прижала палец к губам.

— Жизнь за жизнь — справедливо? — Теперь мессариец говорил зловещим шепотом.

«Переигрывает, — подумала чародейка. — Если бы парень не сообразил, что Мак был невидимым…»

— С-справедливо.

— Душегубы послали нас разобраться с этим ничтожеством, червем, недостойным попирать… Тьфу, опять я увлекся. Годы, братец, годы. Словом, — палец мессарийца уперся в грудь пленнику не хуже стилета, — ты его убьешь. Еще до рассвета.

— Я? — изумился грабитель.

«Что делать? — Он заметался. — Сказать, что никогда никого не убивал? Так засмеют…»

— Ты. — Мессариец вытянул обе руки ладонями вниз. Несколько раз сжал и разжал кулаки, точно готовясь к заклятию. — Или кто-то другой. Нас это не интересует.

— Работа, выполненная из страха, — плохая работа, — начала свою партию Мист.

— Думаешь, он нам не подойдет?

Взгляд мессарийца не оставлял сомнений, какова будет судьба незадачливого грабителя, если он им не подойдет.

— Думаю, надо заплатить.

Макобер нахмурился. Постоял, переваливаясь с пятки на носок.

— Слышь, убогий. — Палец мессарийца, слегка подрагивая, прочертил линию по груди пленника и уперся в подбородок. — Внучка права — мы заплатим.