Ориэлла - Мэгги Фьюри

По знакомому покачиванию Анвар догадался, что он на борту корабля. Его руки и ноги были крепко связаны грубой веревкой, а голова разламывалась от тяжелого глухого и мучительно монотонного стука, доносящегося невесть откуда. Какое-то время юноша лежал неподвижно, не решаясь открыть глаза. Стояла удушливая жара. Щекой Анвар ощущал сырые неструганые доски, а в нос ему бил отвратительный запах смолы и человеческого пота, рвоты и нечистот. Сквозь гудящие удары, которые болезненно отдавались у него в голове, донесся звон цепей и свист плети, за которым последовал крик.

Анвар открыл глаза. Он лежал в длинном, узком, скупо освещенном пространстве, которое, как он догадался, занимало почти всю площадь под палубой. Закованные рабы по четверо в ряд сидели у обоих бортов, мерно раскачивая тяжелые весла. Грузный надсмотрщик расхаживал взад и вперед, размахивая бичом, а в дальнем конце лысый великан с кожей, напоминавшей дубленую шкуру, колотил в тяжелый барабан, отбивая гребцам ритм. Сары нигде не было видно, и молодой человек похолодел от страха.

Кто-то спускался вниз по лестнице, приставленной к деревянной корме позади бегемота с барабаном. По внезапному усердию надсмотрщика, ускорившейся барабанной дроби и роскошным одеждам незнакомца Анвар решил, что это наверняка капитан. Он оказался высоким, стареющим человек с крючковатым носом и тонкой заостренной бородкой. Череп его был абсолютно гол, если не считать некоего подобия свиного хвостика на затылке, н в багровом свете факелов сверкал, как полированное дерево. Глубоким гортанным голосом он крикнул барабанщику:

— Бей быстрее, будь ты проклят! Заставь этих лентяев шевелиться, или сам сядешь к веслу!

Анвар был ошеломлен. Человек говорил на абсолютно незнакомом языке, и тем не менее юноша понимал каждое слово!

Способность понимать и говорить на любом языке была в крови у Волшебного Народа… Тут же боль грозным предупреждением сжала ему череп, и Анвар стиснул зубы, чтобы не застонать. Стараясь отвлечься от опасных мыслей, юноша сосредоточился на словах капитана.

— И приберись в этом свинарнике! Как ты только тут еще не задохнулся? Я не хочу, чтобы мы вошли в порт, воняя, как скотовозы! Мы Царские Корсары, и должны выглядеть соответственно!

Надсмотрщик недовольно пробурчал:

— Мало того, что я живу с этими животными, так мне еще и убирать за ними?

Мелькнул кулак, раздался отвратительный хруст, и надсмотрщик, выронив бич, рухнул на пол и ударился головой о скамейку. По рядам закованных рабов прокатился радостный шепот.

— Потому что, о сын ослицы, если оставить их барахтаться в собственном дерьме, они тут же сдохнут, — спокойно пояснил капитан. — Они и так мрут как мухи, и если мне придется опять закупать новых рабов, то я сделаю это за счет твоего жалования.

— Это несправедливо, — промямлил надсмотрщик.

— Скажи лучше спасибо, а то я вычту у всей команды, и тебе перережут глотку. — Капитан злобно усмехнулся. — Давай, шевелись, Хараг! А ты, Абуз, стучи побыстрее. Я хочу прибыть вовремя, чтобы успеть встретиться с Кизу. Он будет доволен заполучить эту светловолосую куколку для коллекции Его Вели честна, а за мужика дадут хорошую цену на рынке. Кизу строит летний дворец, и цены на рабов подскочили до небес. Он найдет местечко и для ублюдка-северянина, а наши карманы оттянет золотишко. Так что подумай — может, это поможет тебе заставить своих негодяев грести быстрее. — И он, посвистывая, удалился.

После того как во время весьма символической уборки на Анвара вылили несколько ведер воды, он уже больше не мог притворяться бесчувственным. Пока он кашлял и отплевывался, Хараг схватил его за волосы и, оттянув голову, присвистнул от удивления.

— Клянусь душой, Абуз, ты только взгляни! Оказывается, правда, что у северян глаза цвета неба! — Он вздрогнул и уронил голову Анвара. — Ух! Есть в этом что-то дьявольское, скажу я тебе. Хорошо, что капитан его продает — с такими глазами он принесет нам несчастье Абуз кивнул, ни на минуту не замедляя ритма.