Белая змея - Танит Ли

По потолку комнаты проплывали облака, нарисованные на молочной лазури. Они не выглядели как настоящее небо, но в сумеречном свете рассвета и вечера казались плывущими, тогда как синева становилась глубже — видимо, менялось состояние краски, если дело было не в чем-то ином. Стены покрывал вьющийся узор, который стекался к змеиной голове у двери. При нажатии на один ее глаз дверь открывалась, при нажатии на другой появлялась одна из рабынь с невыразительным лицом цвета мореного дерева. Довольно высоко располагались решетки, через которые проникало немного света и свежий воздух, но и только. Вся обстановка комнаты состояла из кровати, уже застеленной для гостя, с пологом, который вряд ли был нужен — насекомым из джунглей Виса редко удавалось пробраться в Ашнезию. К спальне примыкала комната с ванной и туалетом, то и другое превосходило лучшие образцы в богатых домах Элисаара. На ночь зажгли алебастровую лампу на мраморной подставке.

Он не был готов уйти на следующее утро после прихода.

Пока он лежал в просторной пещере для сна, что-то нашло на него, как порой находило после гонок или боя. Создания, обитающие в доме, как-то знали об этом и не тревожили его. Проснувшись в полдень, когда солнце висело прямо над решетками, он увидел, что изысканная еда, принесенная вчера и оставшаяся нетронутой, убрана. Позже, когда он коснулся змеиного глаза, принесли завтрак.

Регер не пытался расспрашивать городских рабынь. Как и их владыки, они, похоже, не имели склонности к устной речи. Когда одна их них попыталась попробовать его пищу, он покачал головой, и она ушла. Он не рассчитывал, что ведьма может добавить в пищу яд или иное зелье. Видимо, отдавая рабыне подобный приказ, она хотела показать свою боль, гнев или пренебрежение.

Поскольку спальня была просторной и пустой, он упражнялся в ней, словно был узником и не имел права посещать другие комнаты особняка или сад, который, как ему показали, был вполне доступен. Улицы города — другое дело. Не то чтобы ему запрещали ходить туда, просто рабы не имели к ним отношения.

Вторую ночь он провел без сна, ворота просторной пещеры плотно захлопнулись за ним. Винно-красные лучи Застис окрасили решетки. Регер не просил дом ведьмы дать ему женщину, не желая их постельных служительниц, хотя те были услужливы и податливы. Он вспомнил светловолосую оттскую таддрийку с тростниковой крыши в поселке, сосредоточился на ней, а когда желание стало нестерпимым, перевел свою память на образ смерти с площади внизу, белой мужчины-женщины, шутками провожающей труп к могиле.

Когда взошло солнце, он спустился с верхнего этажа особняка во двор и в ее сад, откуда открывался вид на город. Бесцветные безжизненные здания скалами проступали сквозь мягкий утренний туман, казалось, что звериные головы на башнях вытягивают морды, желая понюхать воздух.

Все цветы в саду были белыми или пастельных тонов. Белые голуби ворковали на дереве, и можно было различить шум фонтана, который располагался внизу, в саду на склоне. Никакие иные звуки не тревожили холм. Однако в четверти мили, поднимаясь вровень с деревом голубей, имелось здание, из которого прорастали ветви дыма. Может быть, храм Повелительницы Змей, где все еще поддерживали огонь на алтаре из уважения к богам, поклоняться которым больше не было нужды.

Когда тихий голос коснулся его ушей, Регер не пошевелился. Так Аз’тира заговорила с ним в самый первый раз, назвав его по имени прямо в мозгу. Теперь он почувствовал лишь давление ее внимания, подобное легкому прикосновению пальцев, и то на несколько мгновений. Потом оно исчезло, словно вздох.

Он подошел к краю сада, обнесенного невысокой стеной. Далеко внизу жители города поодиночке или парами неторопливо прогуливались по туманному бульвару меж изваяний и огромных домов. Как и город, все они были сплошь белыми. Цирконы цвели на запястьях женщин, тунику одного из мужчин скрепляли на плечах серебряные пряжки. Никто не поднимал взгляда, чтобы увидеть, как кто-то наблюдает за ними из сада наверху. А если бы и сделали это, то приняли бы его за раба, смуглого слугу из дома Аз’тиры, который по какой-то причине не прячется в крысиных туннелях под лужайкой. Но без сомнения, они не станут лазить в его мозг, чтобы понять, почему это так, ведь он не вполне человек и не заслуживает внимания.