Теневые игры - Ксения Чайкова

- Что еще случилось?

- Да ничего. Ты только, пожалуйста, дышать не забывай,- мирно попросил альм, опускаясь обратно на нагретое место. Тень удивленно вздернула брови, но от комментариев воздержалась и с привычной тщательностью принялась устраивать временное ложе для своего подопечного. Лорранский послушно улегся, но как следует отдохнуть в ту ночь ему было не суждено. Казалось, только-только граф смежил вежды, как тут же был поднят на ноги жутким замогильным басом:

- Именем короля, вы арестованы!

Раскрыв глаза, Торин в ужасе обозрел возникшие у костра фигуры. Таких страшилищ ему еще видеть не приходилось. Дикие звериные глаза на вытянутых мордах дополнялись чем-то неописуемо страшным, ирреальным, как дурной сон, привидевшийся в полнолуние. Наемница, сидящая у огня, не вставая, звонко щелкнула своим излюбленным оружием - певучей тайтрой, и пришлые участники ночных развлечений с умилительным единодушием дружно шарахнулись в стороны. Смотрелись они просто ужасно. Кажется, храна ошиблась, утверждая, что призраков не бывает: эльфы все-таки поднялись из своих могил; дабы отомстить потревожившим их покой. Во всяком случае, ни на зомби, ни на людей, ни на представителей других рас нападающие похожи не были - их отличала мертвенная бледность, стремительность перемещений, удивительная массивность, несколько откровенно лишних конечностей и страшные, ни на что не похожие голоса. Впрочем, и на эльфов страхолюдины не слишком смахивали. У страха, однако, глаза велики, и Лорранский с готовностью поверил в восставших из своих могил клыкастых среброкожих воинов, решивших примерно наказать наглецов, осмелившихся потревожить их многолетний покой.

- Пошли прочь отсюда! - во весь голос гаркнула Тень, голой рукой щедро зачерпывая переливающиеся алым угли из кострища. Торин невольно зажмурился, а девушка, даже не охнув, на мгновение осветила свое равнодушно-прекрасное лицо стремительным росчерком пылающих звездочек и легко впечатала их в одну из страхолюдных вытянутых морд ночных гостей. Морда истошно завизжала, заржала, дернулась и распалась на две неравные части, причем большая со скоростью ветра умчалась куда-то в поле, а меньшая явственно ругнулась и принялась вставать, с оханьем и кряхтеньем потирая себя одной из конечностей. Прочие призраки, словно вдохновившись его примером, тоже начали стремительно распадаться на части. Половины вступали в бой, половины поспешно шарахались в стороны.

Суеверный ужас, обуявший Лорранского при виде убитых сорок лет назад эльфов, восставших из могил и оседлавших мертвых скакунов, дабы прогнать из своего царства непрошеных гостей, не позволил ему даже встать, не говоря уже о том, чтобы по-рыцарски вступиться за свою телохранительницу, в одиночку отмахивающуюся от пяти теней. Впрочем, почти сразу же их стало четверо - приподнявшийся на локтях Вэррэн, в отличие от Торина, цепенеть и не подумал и первым долгом схватился за арбалет. Правда, как он ухитрился не подстрелить кружащуюся среди призраков Тень, остается только гадать.

Одна из смутных теней - стреноженная лошадь, стоявшая поблизости,- внезапно с диким ржанием взвилась на дыбы. Каким чудом ей удалось разорвать путы - загадка. Однако ненормальная коняга, в которой не составило труда узнать бешеного Шторма, приобретенного по случаю легкомысленной наемницей, ухитрилась самостоятельно освободиться и вихрем прошлась между нападающих, буквально расшвыряв их призрачных коней, тут же с величайшей готовностью давших деру. Сам же Шторм в охотку дернулся за ними, однако потом вернулся и едва не затоптал недостаточно расторопного призрака.

Видения мертвых эльфов нападали с решимостью, говорившей о немалом опыте и солидной физической силе. Бесшабашная храна, всегда берущая скорее ловкостью, чем мощью, кажется, была в восторге от всего происходящего и даже слегка пританцовывала, без труда держа четверых не упокоенных во Мраке вековечном среброкожих парней на расстоянии. Вонато привычно встала на защиту своей обожаемой хозяйки и реяла над полем могилок, как темная крылатая посланница Мрианы. Весь бой казался чем-то нереальным, будто происходящим во сне. Призраки нападали то поодиночке, то парами, ощетинившись короткими одноручными мечами и кинжалами. Но раз за разом были вынуждены отступать, стараясь не попасть под хлещущий град обрушенных на них ударов стальной плети, с диким свистом крутящейся в тонких руках насмешливо скалящейся наемницы. В холодном блеске тщательно сдерживаемого бешенства Тень была просто страшна. Казалось, она прекрасно контролирует себя, но ежесекундно задумывается: а не плюнуть ли на все это, не дать ли выход рвущейся наружу ярости и ненависти? И Торину почему-то не хотелось думать о том, что будет, если его телохранительница все-таки уступит душащей ее злобе и окончательно озвереет.

Но холодное неистовство наемницы ни в какое сравнение не шло с тем суеверным ужасом, который нагнали на молодого графа мертвые эльфы, вставшие из своих могил и вооружившиеся чем боги послали. Впрочем, хранители Сенаторны явно были очень милостивы к своим среброкожим, погибшим сорок лет назад чадам и послали им весьма неплохое вооружение. Девушка отбивалась от атак противников легко и грациозно, а временами и сама переходила в нападение, но было видно, что так просто ей мертвяков разметать не удастся.

И тут с ее одежды спрыгнула неясная, все увеличивающаяся тень. Наемница коротко хохотнула и повелительно взмахнула рукой в сторону призраков. Совершенно растерянный и напуганный Лорранский вспомнил о какой-то странной броши, которая однажды ожила и здорово переполошила его. Как видно, побрякушка умела не только графов пугать.

Свистнул второй болт. И второй эльф, грациозно взмахнув руками, упал в высокую, кажущуюся в темноте единым монолитом траву. Храна, переходя в атаку, залилась нехорошим грудным смехом и почти сразу же оставила без руки третьего нападавшего.

Кровь мертвого эльфа, попавшая на щеку молодого графа, оказалась теплой и алой, как у человека. И эта странность помогла Лорранскому побороть одолевшее его оцепенение и быстро перекатиться на другой бок, спасаясь от подкованных металлом сапог. Наемница, не одобрив попытку отступления одного из ее соперников, легко перепрыгнула через своего клиента, обдав его мгновенно нахлынувшим и так же быстро пропавшим запахом возбуждения и ярости, и рванулась следом за беглецом. Тот, видимо, не ожидал такой прыти и не сумел организовать оборону. Девушка без сантиментов высоко вскинула ногу и с силой ударила своего противника сапогом в нижнюю челюсть. Потом ловко подхватила падающее тело, не дав ему обрушиться на Торина, почти отбросила его в сторону и с готовностью обернулась к оставшимся на ногах призракам. Но о них уже позаботилась брошка-паучок - оба лежали на траве, не подавая признаков жизни, только рефлекторно, как-то равнодушно подергиваясь, словно стремясь в последнем порыве дотянуться до своей убийцы, отправившей их во Мрак вековечный второй раз.

Наемница, не глядя на результаты своей деятельности и не отвечая на вопросительное посвистывание чародейской цацки, стремительно подкатившейся к ней в ожидании похвалы за решительные действия, ринулась к клиенту:

- Торин, ты как?

- Цел,- потрясенно отозвался Лорранский, сам не веря в то, что говорит.