Голос из Тьмы - Настя Полос

Из пастей тварей текла слюна. Теодора, лежа лицом вниз, начала шевелиться. Меня обуздал дикий, первобытный ужас. Она медленно вытянула одну руку, затем другую, из которой торчала кость и разорванное мясо. Сопя, она поднялась на ноги, будто не замечая боли, подтянула меч и быстрым шагом пошла следом за псами. Ее шатало в стороны, я видел, как ее нога подгибалась в месте перелома.

— Нет. Нет! — голос меня подвел, губы затряслись, не давая четко произнести слова.

— Останови! — вмешался Руун.

Аастор взмахнул рукой. Теодора упала на землю, ей живьем срывали остатки кожи. Я не смог сдержаться, и меня вывернуло при виде ошметков плоти на ее лице.

Руун сжал шею Джессики. Ее лицо серело с каждой секундой. Она посмотрела на Имрана. Даже я ощутил силу любви и привязанности, которую старалась передать Джессика одними глазами.

Я молил всех известных мне богов, нашу Богиню Такал. Просил спасти их любой ценой. То, что осталось от лица Теодоры, перекосилось от гнева. Вся правая сторона была уничтожена и превращена в кровавое месиво. Возможно, она никогда не сможет видеть.

Если останется жива.

Она попыталась встать. Медленно сгибая одну ногу за другой, ухватившись руками за темные путы, она старалась оторвать их от шеи. Аастор сильнее сжал кулаки. Дэвол перекосился от напряжения. Неужели его сила уступала ей?

Теодора кричала, рвала черные ленты, но они сжимались с каждым разом сильней. Но у нее ничего не вышло. И когда Руун предложил ей сделку, я послал ей по нашей связи тысячи сигналов. Я просил ее согласиться! Плевать на всех нас! Плевать на Инуру! Прошу, только скажи: «да!»

Щелчок.

Имран взвыл. Он ударил барьер со всей силой. А я не мог пошевелиться. Я смотрел на Теодору, которая вопила от боли. Не той боли, что можно вылечить или справиться со временем. Нет. От этой боли нет лекарства, от нее ты разлагаешься медленно, гниешь изнутри. Становишься ничем.

Руун ждал, когда она простится. Великодушие ничего не трогало в моей душе. Я хотел только избавить Теодору от боли.

Но вдруг она замолчала.

Солнца Инуры находились высоко в зените. Стояла неимоверная духота. Смрад тел витал в воздухе. Голову нещадно пекло, но вдруг издалека подул слабый ветерок.

Я отпрянул от барьера. Ветер в пустыне не обещал ничего хорошего. Неужели, надвигалась песчаная буря?

Но что-то было в этом неестественное, чужое.

Имран ничего не замечал, а вот Кловисс изменился в лице, встретив мой взгляд.

Ветер усилился, поднимая в воздух колючие песчинки. Оставшиеся воины покачнулись.

Раздался треск.

— Теодора! — крикнул я, надеясь привлечь ее внимание. Надвигалось нечто ужасное.

Теодора услышала. Она медленно повернула голову. Что-то в ее взгляде заставило меня замереть. Я замотал головой. Так яростно, как мог.

Теодора прощалась.

Я увидел ускользающий блеск. А потом, что-то изменилось. Теодора посмотрела на Рууна.

Стоя на четвереньках, она забилась в конвульсиях. Барьер начал потрескивать. Появилась одна трещина, а потом она разрослась лесом по всему периметру. Грохочущий звук ударил по ушам.

Аастор? Нет, он безотрывно смотрел на Теодору. Одна из его щупалец поползла к ней, но тут же отпрянула. Дэвол ошарашенно поглядел на тени.

Барьер рухнул. Все замерло. Никто не смел шелохнуться или издать хоть какой-то звук.

Сами боги сошли с пьедесталов, наблюдая за происходящим.

Из недр земли потянулся протяжный гул, сотрясая ее. Озираясь по сторонам, солдаты схватились за мечи, но не могли понять, откуда исходит опасность. Аастор стоял растерянным, Руун же выглядел обеспокоенным. Он тряхнул головой.

— Такал! — воскликнул кто-то из солдат.

Я обернулся на крик и обомлел.

Прямо на нас, с сумасшедшей скоростью надвигался туман. Он полз по небу, поглощая лучи, закрывая от нас солнца. Чем ближе он подбирался, тем темнее становился. Такая сильная магия.

Неужели Руун решил покончить сразу со всеми? Я не знал ответа на этот вопрос.

Нужно схватить Теодору и увести ее подальше как можно скорее!

Не успел я сделать шаг, как земля снова содрогнулась, не давая мне продвинуться. Кто-то мешал.

Дэволы разошлись по отрядам, ожидая приказов от своих генералов. Кловисс подошел к нам, и остатки воинов собрались позади, образуя плотное кольцо.

Тьма неумолимо приближалась. Какое-то движение привлекло мое внимание, я попытался сфокусировать зрение, чтобы разглядеть, что же мелькает среди темноты. А когда понял, то почти что не сумел удержать себя на ногах.

Лица… Это лица! Искаженные, без глаз и кожи. Прогнившие участки кожи, просвечивали обугленные от жары кости. Они перебирали ногами и руками, стараясь как можно быстрее достигнуть своей цели. Внутри все похолодело, а волосы встали дыбом. Кто-то из воинов кинулся бежать прочь.

Задул ледяной ветер, принося с собой звуки мертвецов, мчащихся на нас.

Они выли и кричали. По спине градом скатился пот.

— Нужно убираться отсюда! — я вышел из ступора. — Надо как-то вытащить Теодору!

Я говорил это Кловиссу, но он не смотрел на меня.

— Души. Души идут к ней! — с широкими глазами, пробормотал он.

— Что? — я был уже на пределе. — Плевать! Я ухожу.

— Стой! — Кловисс опомнился и схватил меня за руку. — Это она. Она призвала их!

Громкий треск раздался совсем близко, и земля раскололась, образуя гигантскую трещину в несколько метров. Новый разлом разверзся прямо под отрядом дэволов. Они с криками провалились под землю, похороненные заживо.

— Богиня… — Мое сердце ускоренно билось. Догадка пронзила меня, и я вновь посмотрел на Теодору.

Она застыла. Разодранное лицо выражало ярость. К ней медленно подплывали тени. Они обвивали ее, нежно лаская ноги и руки. Поднимаясь по конечностям, они полностью поглощали Теодору. Я уже видел это раньше.

Все вокруг заволокла тьма, но я все еще четко видел силуэт Теодоры, стоящей на коленях. И Рууна, с ужасом смотрящего на нее.

Вихрь тьмы полностью закрыл ее.

— Наша! Наша! — завопил голос из тьмы.

Мгновение. Все прекратилось. Дымка рассеялась, но небо все еще закрывал мрак, когда изящная фигура элегантно вышла вперед.

Глава 36

Дэволы — кошмары во плоти.

Из учений Хранителей Инуры.

Ровную светлую кожу, без синяков и ссадин, без переломов и открытых ран, теперь плотно обтягивала черная ткань, вокруг которой обвивались, словно змеи, тени. Некогда русые волосы, стали черны как ночь. Разодранный глаз теперь цел, но вместо хвойных оттенков там купалась бездонная тьма. Чернеющие вены обрамляли лицо, собираясь вокруг глаз. Пухлые губы скривились в оскале. А кончики пальцев превратились в длинные когти, сжимающие рукоять меча.

Я стоял пораженный. До боли в груди я всматривался в женщину передо