Рассвет Оникса - Кейт Голден

— Держи себя в штанах, Кейн. Ты не в ее вкусе.

Я не мог сдержать ухмылку, хотя знал, что все мои мышцы напряглись до беспамятства. Никогда еще она не была со мной так расслаблена.

— Я всем нравлюсь.

Арвен притворно сухо вздохнула, и ухмылка, с которой я боролся, расплылась по моему лицу.

— Я знаю, — пробормотала она, на ее губах все еще играла тоскливая улыбка. — Это хуже всего.

Верно, Амелия.

— Ах. Моя бедная ревнивая пташка. Я же сказал, что принцесса меня больше не интересует.

Арвен кивнула, отпив еще глоток вина, которое я позволил ей украсть, и тут ее глаза широко распахнулись и уставились на меня с неподдельным, шокированным ужасом.

— Больше?

Вот черт.

— Мы… — почему я так осторожно подбирал слова? Тогда я еще не знал Арвен. Я и сейчас ее едва знаю… — Мы провели некоторое время вместе. В интимной обстановке.

Арвен побледнела.

О, Боги.

— Много лет назад, — добавил я. Это ведь помогло, верно?

Она только задыхалась, театрально прижимая руку к сердцу, и это вызвало у меня полуулыбку, хотя в глазах ее по-прежнему была боль.

— Арвен, это ничего не значило. У меня не было к ней никаких чувств.

После еще одного продолжительного глотка она сказала:

— О, так ты использовал ее?

От отчаяния я откинул голову на бочки с вином позади нас. Эта женщина…

— Всегда было так сложно, — поморщившись, сказал я, потирая ушибленный скальп. — Это было взаимно. Соглашение между старыми друзьями. Это было… — Глаза Арвен немного смягчились. Но все же они еще были мутными от вина и немного водянистыми. Ее губы были пухлыми и слегка приоткрытыми, когда она нетерпеливо следила за каждым словом, слетавшим с моих губ. — До.

— До чего?

Мое сердце забилось. Я уже достаточно откровенничал.

— В любом случае, у тебя нет особого права ревновать, — сказал я через некоторое время. — Раз уж ты до сих пор зациклена на этой человеческой грязи в камерах под нами.

Я не ожидал приятного ответа, но еще меньше ожидал вины. Арвен опустила глаза.

— Не думаю, что он уже под нами.

Почему она…

Взрыв… Он раздался под нами. Из подземелья.

— Значит, не землетрясение?

Арвен покачала головой. В ее глазах стояли слезы.

Тихий гнев зазвенел у меня под кожей.

— И ты знала?

Арвен ничего не ответила, ковыряясь в большом пальце и глядя в сторону медленно гаснущего фонарного света.

Она помогла им. Она…

— Надеюсь, ради твоего блага он сбежал. — Я изо всех сил сдерживал свой голос. Никакая ярость не стоила того, чтобы заставить ее снова бояться меня. — Если мои люди поймают его, он не доживет до рассвета.

— Что им было нужно? — тихо спросила она. — В цитадели?

— То, чего там давно не было.

Эти чертовы тупицы. Клинок Солнца отсутствовал последние пять лет. Проныра, крысолов, отвратительный…

В моем нутре забурлило разочарование. Я встал и начал прохаживаться. Если бы они сбежали, зная, что им известно обо мне, об Арвен… Они бы все рассказали Гарету. Что они видели, чего боялся Гриффин, что они поймут. И он расскажет моему отцу.

Я должен был пойти за ними.

Или за ними должны были отправиться мои люди. Мне нужно было вылететь в Уиллоуридж с первыми лучами солнца. Я слишком долго не возвращался в столицу — еще один побочный эффект моей недавней одержимости оливковыми глазами. Если Гарет планирует послать весть в Люмеру, мне придется укрепить город. У нас есть всего несколько недель.

— Черт.

Арвен ничего не сказала, что только еще больше разозлило меня. Она выглядела потрясенной. У меня руки чесались прикоснуться к ней. Чтобы вырвать из ее губ то, что она чувствовала.

— Мне нужно уехать завтра. Я вернусь так быстро, как только смогу. Но Арвен… — Ее губы сжались. Она ждала моего осуждения, несомненно. — Не иди за ним, пока меня не будет. — Прежде чем Арвен успела произнести хоть слово, я опустился на колени и встретился с ней взглядом. — За этими стенами таится зло, которое только и ждет, чтобы ты сделала хоть один неверный шаг.

Она ничего не ответила, явно погрузившись в какие-то размышления. Я был уверен, что в результате она не станет меня слушать, как часто это бывало. Мысль, которая может привести к тому, что она бросится в лес за своим любовником-убийцей и попадет в пасть к любому из хищных зверей или жестоких мужчин. Или, что еще хуже, моего отца…

И тогда я понял, что тот разговор, который я откладывал весь вечер, тот, которого я позволил себе запереть здесь, чтобы избежать, мне необходимо с ней провести. Ради ее безопасности.

Это был единственный выход.

— Я должен кое-что объяснить тебе, Арвен. — Как я могу объяснить это… — Он убийца.

Арвен не пропустила ни одного удара.

— Нет, — огрызнулась она, вызывающе покачав головой. — Ты — убийца.

Мои глаза в отчаянии уставились на низкий, покрытый пятнами потолок. Боги, дайте мне силы.

— Может, и так, но у меня нет привычки хладнокровно убивать невинных.

Арвен напряглась.

— И у Халдена тоже.

— Он был ассасином Янтарного Короля. Он…

— Я уверена, что у тебя есть ассасины.

— Что за навязчивая идея сравнивать нас? Я не претендую на роль того, кем не являюсь.

Арвен слегка отпрянула от меня, натолкнувшись голыми плечами на стеллажи с бочками позади нее, и я мысленно обругал себя за то, что набросился на нее.

— Твой драгоценный Король Гарет, — сказал я, на этот раз мягче, — послал отряд Халдена в Оникс, чтобы убить Фейри. Я не сказал тебе, потому что мне тяжело понимать, что на самом деле поставлено на карту. Я не хотел причинять тебе боль. Но смотреть, как ты тоскуешь по этому бесхребетному болвану, заставляет меня — терять свой гребаный рассудок — раздражаться.

— Значит они… они настоящие?

— Как много ты знаешь о них… о Фейри?

— Не так уж много. Древние, жестокие существа. Очень страшные, очень старые, очень мертвые.

— Много веков назад… — И тогда я рассказал ей все. Все, что мог. Я рассказал ей о лайте. О своем отце. О своем неудавшемся восстании — по крайней мере, о том, чем я мог поделиться. Я рассказал ей о тех немногих Фейри, которые добрались до Оникса. О том, что мои люди узнали, допрашивая Халдена, — о том, что его послали сюда, чтобы убить предсказанного в пророчестве последнего чистокровного Фейри.

Но я не мог заставить себя рассказать ей, кто это.