Логика Бедствия. Том 1. Том 2 - Мертвый Бассейн

так давно этого не было, что я уже и забыла, как это приятно. — Её руки царапали мою спину. Ноги жёстко держали меня на месте, а правая рука уже во всю ласкала моего дружка.

— Потише. Дотерпи хоть до кровати.

— Нет. Хочу здесь и сейчас.

Как она, чёрт побери… Да как она так ловко села?!

— Оооо дааа… м….

Блят, как горячо! У неё там доменная печь, что ли? Уфх…. Сдавила-то как!

Решил, что негоже мужику быть ведомым. Чуть-чуть приподнял её и уронил на диван. Прижал её своим телом, обнял сзади, и медленно вошёл на всю длину. Поза была удобная. Её ножки болтались в воздухе, и вздрагивали от каждого толчка.

— Оу-дааа! Так глубоко! Достал до самого приятного места.

Не смог удержаться и начал просто драть её ногами кверху.

*Шлёп* *Шлёп* *Шлёп* — Член входил по самые яйца.

Вот это кайф! Такого я ещё не испытывал. У неё внутри всё ощущается по-другому. После тридцати минут таких скачек, она всё же дошла до кондиции и начала сладко стонать. Мокрая, словно ниагарский водопад. Нужно наполнить её, пока она так кайфует. Напрягся сильнее и выпустил весь заряд, что был в яйцах. Семя словно из пушки пальнуло по прямому назначению. Мельхеора широко открыла глаза и попыталась сделать глубокий вдох, но я тут же её засосал.

*Плесь* — Ещё один залп заставил её закатить глаза от удовольствия.

Интересно, какой ребёнок может получить от губителя.

*Плесь* — Третий залп окончательно её заполнил. Серафима расслабилась и отпустила меня. Всё, финиш. Девочка приехала.

Осторожно слез с неё и вытащил свой покрасневший агрегат. Чёрт, саднит немного. Помассировал его слегка, чтобы унять боль.

Мельхеора села передо мной и сдула чёлку с лица. Молча взяла его в руку и принялась облизывать его по всей длине. Высший сервис, прямиком с небес. Если она так продолжит, то я туда и попаду. От разрыва сердца.

Я смотрел вниз, наблюдая за её ласками. Она смотрела вверх, с серьёзным лицом, продолжая меня ублажать своим языком. В какой-то момент, я просто закрыл глаза и спустил ещё порцию.

Открыла ротик и всё выдавила себе на язык.

— Хорошо постарался. Молодец. — *Глоть* — Мельхеора сама не ожидала что сделает это. Её удивлённое выражение лица, после глотка, было чертовски милым.

От усталости, я плюхнулся на диван и широко расставил ноги. Мельхеора уместилась под боком и стала поглаживать мой живот, не забывая и моём другане.

— Тебе было хорошо?

— О, ещё бы! Сноровки, я вижу, ты не растеряла. Хорошая девочка. — Прижал её к себе и поцеловал в золотистую макушку.

Её грудь была небольшой, но очень привлекательной. Тело — вообще почти идеальным. Как бы невзначай, положил лапу на её прелестную окружность. Губительница никак не отреагировала, лишь ещё сильнее прижалась ко мне.

— Слушай, а как ты понял, что я не захочу сражаться с тобой? — Цвет её янтарных глаз буквально пленил меня.

— Сложный вопрос. Это что-то вроде эмпатии. Если существо не злое, само по себе, то я стараюсь таких не убивать. Нарвал — исключение.

— Так вы с ним…

— Одно целое. Два чокнутых разума в одном теле. Иногда он вылезает, когда кому-то близкому угрожает опасность. Вот тогда-то лучше бежать. Желательно далеко, чтобы он не догнал. — В конце я ехидно хихикнул.

— Ты сильный. Сумел обуздать этого монстра. Я вот свою никак усмирить не могу. — Мельхиора перевернулась и обняла меня. Ножку свою выставила так, чтобы массировать мой член.

— Кстати, а что у тебя за носфер?

— Лакстра. Жуткая тварь. Мамочка её специально выбрала для меня, чтобы я мучалась. Создала её при помощи души последнего представителя моего вида.

Вот на этом моменте я чёт подзавис.

— Так, подожди. Последнего представителя вида? — Повернул её лицом к себе.

— Да. Ведь я уже не серафим. Так, отголосок былого. Бледная тень, если можно так выразиться. После захвата моего мира, Мать полностью истребила мой народ. Оставила только меня и Лакину. Чтобы мы наблюдали, как наш мир горит.

Мельхеора положила голову мне на грудь и замолчала.

— Какая грёбаная жуть у вас там твориться. Истребить целый народ, только за то, что посмели сопротивляться уничтожению. Тупорылая мразь умрёт в адских муках. — Меня начал распирать гнев. Заставить девчонку смотреть, как её мир умирает, а потом ещё и заставить служить себе. Такое только больной разум мог придумать. Лишний повод уконтропупить эту тварюгу.

— Рано или поздно, этот мир тоже падёт. — Серафима тяжело вздохнула. — Её невозможно остановить.

— Возможно. И этот мир — не падёт. Мы, люди, ведём войны веками. И на эту тварь найдём управу, будь уверена. У нас есть оружие, способное стереть с лица планеты кого угодно.

Мельхеора снова обняла меня.

— Ах, ты говоришь такие приятные вещи.

Потом она резко слезла с меня и встала рядом с диваном.

— Сядь нормально, пожалуйста.

— Сел. Нормально. Пожалуйста.

И даже ноги по шире расставил, показывая свой стояк.

— Да, так гораздо лучше…

Блондиночка повернулась своей прекрасной попой, взяла мой ствол, и медленно на него села.

— Класс… Тебе хорошо?

— Вполне.

Подхватил её снизу, чтобы она не навернулась.

Вверх-вниз, вверх-вниз. Скользит как по маслу. Вытер пот со лба и невольно подумал — "Охеренная девка"

Ангел, йопта!

Когда Босс с мелкой вернулись домой, мы уже во всю занимались своими делами. Мельхи пыталась сообразить ужин. Я в свою очередь, как истинный мавр, лежал на диване и щёлкал каналы на телевизоре. Не очень приятно, конечно, в каждом выпуске новостей свою рожу видеть, но куда деваться.

Моя новая ангельская вайфу очень долго тупила с электроплитой. Полчаса она пыталась сообразить, как вообще этой штукой пользоваться. Один раз она даже замахнулась над ней, но я вовремя остановил её кулак. Показал, как она работает. Объяснил принцип действия. Ангелок глазками стрельнула, головушкой своей мотнула, и всё равно попыталась прописать в щщи электроплите. Пришлось объяснять для "дэбилов". В общем, с плитой мы закончили за полчаса. В холодильнике было шаром покати, зато под раковиной я нашёл целое ведро картохи. Свежей кста!

Я очень внимательно за ней наблюдал, но поняв, что она вполне себе скиловая, и картоху чистить умеет, потерял к её готовке всякий интерес.

Орка вбежала в квартиру, радостно раскинув руки. Босс была покрасневшая,