Попутчики - Наталья Авербух

* * *

Эрна проснулась от того, что кто-то грубо тряс её за плечо. Она открыла глаза и увидела склонившееся над ней страшное лицо убийцы. Девочка хотела закричать, но его рука зажала ей рот.

— Цыц! — шепнул Виль. — Мамашу разбудишь. Вставай, выходи во двор. Быстро.

Эрна не осмелилась возражать и, дрожа от утреннего холода, в чём спала выскочила во двор следом за убийцей.

— Бестолочь! — рассердился он. Девочка босиком пританцовывала на пороге дома. — Совсем головёнкой не думаешь. Замёрзнешь ведь. Живо оденься.

Когда девочка вернулась во двор, Виль ждал её у сарая с козами.

— Кто ж так собирается? — заворчал он. — Ты б ещё о котёл половником колотила. Ежли башмаки деревянные, так нечего их в доме надевать. Надо тебе кожаные справить, а то топаешь как подкованная лошадь. Только то и повезло, что Маглейн сейчас трубами не разбудишь.

— А зачем не шуметь-то? — спросила девочка, успевшая успокоиться от этой воркотни.

— Мамаша твоя и так умаялась, — пояснил батрак, — нечего её беспокоить. Дай ей отоспаться, горе ты луковое.

— А мы куда-то идём, да? — оживилась Эрна.

— Идём, — подтвердил батрак. — Коз доить. Я уйду, кто с ними возиться будет? Мамаше твоей, видишь, недосуг. Тебе надо.

— А ты уйдёшь? — насупилась девочка.

— Уйду и приду. И снова уйду. Ты, Эрлейн, не рассчитывай, что я за тебя всю работу делать буду.

— А я не хочу!

— Ишь ты, не хочу, твоё дюкское высочество. Что же ты хочешь? Как мамаша твоя, подачками жить?

— Неправда! Мама людям помогает! Она хорошая! А ты злой!

— Приехали! Бездельничаешь ты, а злой я. Вон, у мамаши своей спроси. Люди не всегда ведьм привечают. Надо уметь и своим трудом жить.

— А вот мама…

— Мамаше твоей некогда, она на других горбатится. А ты ей не помогаешь. Ещё и орёшь дурным голосом под окнами.

— И вовсе не под окнами, и вовсе не под окнами!

Виль развернул девочку за плечи и втолкнул в сарай.

— Козы не могут ждать, пока ты воспитаешься, твоё дюкское высочество.

— А зачем нам столько молока?

— Кашу сварим. Творог сделаем. Ты выпьешь. Всё лучше, чем по чужим дворам за куском хлеба побираться. Хватит спорить, Эрлейн, привыкай работать.

— Вот выучусь колдовать…

— Сперва выучись.

* * *

Когда козы были выдоены, накормлены и напоены, батрак продолжил воркотню.

— Всё-то ты хитришь, Эрлейн, без фокусов не можешь.

— Каких фокусов? — обиделась девочка.

— А таких, что нечего было в глаза козам колдовским глазом глядеть. Думала, я не заметил? Как ещё заколдованная коза теперь доиться будет…

— Так она брыкалась!

— А ты научись с ней договариваться, чтобы не брыкалась.

— С козой?! — не поверила своим ушам девочка. — Зачем?! Я же справилась!

— Ты хитрила. Сейчас ещё терплю, но чтобы больше без колдовства.

— Но почему?!

— А потому, что нечего.

— Но…

— А будешь спорить — спать пойдёшь.

Эрна зевнула. Спать очень хотелось. Но у Виля всё было с подвохом.

— А если не буду? — осторожно спросила она.

— Тогда на рыбалку пойдём.

— Сейчас?! Здорово!

— Только ты не ори, как в тот раз.

— И вовсе я не орала. Это же ты первый…

— Я сказал тебе рыбу колдовством не приманивать.

— Но почему?!

— Всё. Спать. Живо.

— Не спорю я, не спорю! — со слезами взмолилась девочка.

— То-то же. И тихо. Мамашу разбудишь.

— Так утро уже.

— Солнышко едва показалось. Дай поспать человеку.

— А…

— Спать.

— Не буду, не буду.

— То-то же.

* * *

Магда действительно очень крепко спала, сказывалось напряжение предшествующих дней. Когда она проснулась, на очаге варилась каша на козьем молоке, а Виль учил Эрну чистить рыбу — пойманных с утра окуньков, — и попутно показывал, что там у них внутри делается.

— Здорова ты спать, Маглейн, — поприветствовал её батрак.

— Мам, смотри, что мы поймали! — звонко закричала Эрна.

— Молодцы какие, — похвалила ведьма.

— Вставай, есть садись, раз уж больше ничего не умеешь, — приказал батрак.

— Не говори так про маму! — обиделась Эрна.

— Опять споришь?

Девочка надулась и сосредоточилась на рыбе.

— Ты, Маглейн, кроме своих зелий, ничего приготовить не можешь, — заявил батрак. — Пока подходящий котелок у тебя нашёл, всю кухню перевернул. Какой ни возьму, или травами воняет или каша пригорела. Что ты за хозяйка, хуже в деревне я и не видел вовсе.

Магда не ответила, только достала плошки, разложила по ним кашу, поставила на стол. Села, осторожно дуя на ложку, зачерпнула. Попробовала.

— Правда, хорошая каша? — тут же спросила Эрна. — Мы так старались!

— Ага, — подтвердил батрак. — Уж мы-то так старались… Куда за ложку хватаешься, чудо ты в перьях. Поди руки вымой. Распустила тебя мамаша.

— Мааам. Мы с утра коз доили!

— Ты у меня помощница, — похвалила Магда. Эрна просияла.

— Мааам. А ты скажи, почему ты о чужой скотине заботишься, а наших коз не любишь?

— Потому что за своими всё время ходить надо, — вместо Магды ответил батрак и тоже взялся за ложку, — а это не так интересно, как вонючие травки варить.

— Неправда!

— Споришь?

К удивлению Магды, Эрна опять надулась и замолчала.

— Вот поешь, пойдём кур кормить, — сказал батрак.

Эрна кивнула и принялась быстрее орудовать ложкой. Магда удивлённо подняла брови, но промолчала.

— Маам, а ты мне покажи, как свистеть, чтобы верёвку разрезать, а?

— А работать кто будет? — заворчал батрак.

— Погоди, — остановила его Магда. — Золотко, это просто.

— У тебя всё просто, лишь бы не работать, — пробурчал Виль.

Магда доела кашу, вытащила из рабочей сумки обрывок плетённого шнура, покрутила в пальцах, показывая дочери, как она свита.

— Смотри, доченька, сколько верёвочке ни виться, конец один будет, — пропела ведьма. — А теперь…

Она натянула верёвку и просвистела на тот же мотив, на который только что пела. Сначала ничего не происходило. А после под её взглядом шнурок принялся расползаться, утончаться и вдруг лопнул посередине.