Примархи - Грэм Макнилл

— Есть, — ответил им примарх. — Мы должны разрушить весь астероид.

Исидор нахмурился.

— Я думал, мы сошлись на том, что это неблагоразумно.

— Демиурги перемещают астероиды между конвейерными станциями за счет их инерционного движения, — объяснил Омегон. — Но если к скале во время путешествия приложить силу, маленькое отклонение скоро сделается большим, особенно если увеличить скорость.

Примарх и Альфа-легионеры разом повернули головы и поглядели на дремлющую девушку-псайкера.

— Этой силы хватит, чтобы изменить траекторию скалы и отправить ее саму, пилонную матрицу и все остальное прямо в сердце звезды.

Оцепеневшая из-за пси-подавляющего ошейника и потому неспособная возразить, Ксалмагунди ответила им ленивым, циничным взглядом сквозь призрачное изображение астероида.

— Я… раньше… никогда… не управляла… чем-то… такого размера… — пробормотала она.

— Истинные пределы твоих возможностей еще никогда не проверялись, но и то, что я знаю, впечатляет. Твой дар сработал и против гравитации, и против атмосферного трения.

— Какова стратегия отступления? — настойчиво поинтересовался Сетебос, обращаясь к Омегону.

— Да, — согласился Вермес. — Отправка астероида в Шестьдесят шесть Зета Октисса выглядит изящным решением проблемы, но это значит, что нам понадобится тщательное планирование эвакуации.

— «Ипсилон» будет дислоцирован за пределами диапазона сенсоров, — сказал примарх. — Я поручил вашу эвакуацию лично капитану Ранко. Как только наша миссия вступит в стадию реализации, он вместе с лучшими воинами своего Лернейского отделения выступит и заберет вас с поверхности «Мрака» на «Громовом ястребе» «Химерика».

Исидор кивнул и бросил взгляд на своего сержанта. Оба выглядели довольными.

Омегон проверил свой хронометр и встал. Пока собравшиеся Альфа-легионеры и агенты делали то же самое, гололит замерцал и растаял.

— У нас есть, чем заняться, и мало времени на подготовку, — заявил примарх. — Прежде чем мы разойдемся, позвольте мне сказать. Я понимаю конфликт в ваших сердцах, одному сердцу долг приказывает сражаться, другое обливается кровью, потому что братья ваши по легиону будут принесены в жертву. Однако такова гражданская война. Это время сумятицы, время, когда меняется понятие лояльности. У нас много голов, но общее дело — один легион, единая воля. Мы — союз похожих и мыслящих одинаково. Мы не потерпим предательства. Мы не позволим сломаться единству. Мы не окажемся такими близорукими, как наши братские легионы, не отвратим взгляд от огромного Империума. Мы — Альфа-Легион, и мы смотрим вдаль.

Собравшиеся легионеры отсалютовали ударами кулаков по столу.

— Однако, как от воинов Альфа-Легиона, от вас ожидают самостоятельного мышления. Если кто-нибудь здесь и сейчас захочет снять с себя эту обязанность, если он полагает, что в этих уникальных обстоятельствах он не может идти путем Гидры, если он не собирается стать точильным камнем для силы легиона, он не будет судим и осужден. Он сможет уйти, зная, что найдутся другие. Он может переждать эту миссию на гауптвахте «Ипсилона», а потом вернуться к своим обязанностям, — Омегон оглядел ряд одинаковых лиц, отыскивая любые следы сомнения или колебания. Но видел лишь холодную решимость в ледяных глазах. — Братья. Гидра Доминатус.

— Гидра Доминатус, — отозвался Сетебос, ему вторили другие воины отделения.

— Тогда пускай наши враги видят сорвавшийся с ветки плод, теплый и манящий в лучах полуденного солнца, — произнес примарх. — Мы же будем змеем, притаившимся внизу, готовым ужалить.

ОПЕРАТУС ГИДРА-ПЯТЬ: ИСТЕКШЕЕ ВРЕМЯ ΩZ/005.17//TPA

ОБЪЕКТ «МРАК»

Омегон, как призрак, шел сквозь разверзнувшийся ад. Держа наизготовку болтер и сжимая крючковатый боевой нож, он проскользнул незамеченным.

Коридоры объекта, секции и лестничные клетки купались в кроваво-красном полыхании сигнальных ламп, вращающиеся мигалки добавляли интерьеру базы назойливых, отвратительно-желтых оттенков. Примарх двигался быстро, и шаги его были легкими, к тому же заглушёнными воплями сирен. Те, кто имел несчастье оказаться у него на пути, не слышали, как Омегон пробивал черепа, ломал шеи и резал глотки — до тех пор, пока он не оказывался рядом.

Близ арсенала три четверти отделения Спартоцида появилось из-за угла прямо перед Омегоном. Они прижимали к груди свои лазерные карабины и мчались так, что плащи развевались за плечами. Субалтрикс Гено прикладывал вокс-устройство к украшенному плюмажем шлему, пытаясь прояснить обстановку, но оружейный огонь забивал все каналы. Заметив Омегона в его легионерской броне, группа приостановилась, воины навели на примарха стволы. Они уже получили невероятные доклады о лазутчиках Альфа-Легиона, которые скомпрометировали базу, и о безумных, порабощенных варпом гарнизонных легионерах на тюремном этаже.

Примарх не медлил. Он прицелился в сторону пустого коридора, несколько раз нажал на спусковой крючок, опустошая магазин и поражая некую невидимую цель. Затем Омегон в притворной тревоге принялся лихорадочно перезаряжать оружие.

— Все сюда! — взревел он, обращаясь к смущенным воинам Спартоцида.

Скорее повинуясь условному рефлексу, чем стратегически оценив ситуацию, субалтрикс и его люди бросились вперед с карабинами наизготовку. Выскакивая из-за угла, они открывали огонь, рассекали им пустую тьму, выискивали невидимого врага, ослепленные вспышками собственного оружия.

Омегон позволил им сделать еще несколько шагов по коридору, а потом двинулся сам. Вскинув перезаряженный пистолет, он пробил зияющие отверстия в их затылках. Пока отделение валилось замертво, обманутый субалтрикс продолжал побуждать солдат вести огонь, полагая, что бой идет в коридоре.

Покинув место бойни, Омегон добрался до массивных дверей лифта — сквозь металл он различал звуки стрельбы. Вогнав боевой нож между створками и используя его как рычаг, примарх открыл двери и поднял решетку. Потом Омегон глянул на самое дно шахты и перевел взгляд на ее сумрачные высоты.

Кроме какофонии битвы, развернувшейся на многочисленных уровнях, из глубины объекта доносился характерный звук — освобожденные обезумевшие псайкеры вопили и выли во тьме. Они устроили на базе сущий ад и при помощи противоестественных способностей без разбора поражали охранников-скитариев, гено-солдат Спартоцида и воинов легиона. Внезапный всполох псайкерского огня несколькими этажами ниже разорвал двери лифта, осветил темноту и впечатал гарнизонного легионера в противоположную стену шахты. Омегон наблюдал, как тот падает, корчась в радужном пламени, прежде чем рухнуть на крышу подъемной клети.

Примарх ощутил вибрацию сквозь перчатки. Придвинувшись к стене коридора, он прислонил свою закрытую шлемом голову к камню. Череда грохочущих раскатов доносилась со стороны надстройки базы.

Время было на исходе.

Вставив в болт-пистолет последнюю обойму, примарх снова двинулся сквозь оглушительную тьму лабиринта.