Фау-2 - Роберт Харрис

Фау-2: роман о Второй Мировой войне

От автора

Действие этой истории разворачивается в течение пяти дней в конце ноября 1944 года. Основа — подлинные события. Все удары ракет Фау-2 по Лондону произошли в указанной последовательности и с описанными последствиями. Немцы запускали ракеты из лесов в районе Схевенингена на побережье Нидерландов. В ответ была организована британская контр-операция, в центре которой находилась команда сотрудниц ВВС (WAAF). Я также постарался максимально точно, насколько это возможно в рамках художественного произведения, передать историю ракетной программы и работу аналитиков фотосъемки на базе ВВС в Медменхэме.

Но перед вами роман. За исключением таких известных исторических личностей, как Вернер фон Браун и генерал СС Ханс Каммлер, все персонажи и их приключения — плод моего воображения. Для тех читателей, кто хотел бы глубже познакомиться с историей ракеты Фау-2, я привёл список источников в разделе благодарностей в конце книги.

Роберт Харрис

Июль 2020

1

Утром в субботу в конце ноября 1944 года, в железнодорожном ангаре на голландском курорте Схевенинген, три баллистические ракеты, каждая почти пятнадцать метров длиной, покоились на стальных ложементах, словно привилегированные пациенты частной клиники — с открытыми люками для осмотра, подсоединённые к приборам, за которыми следили техники в мешковатых серых комбинезонах Вермахта.

Эта зима — шестая за время войны — была особенно суровой. Холод, казалось, исходил от самого бетонного пола, пронизывал подошвы даже самых толстых сапог и пробирался к самому нутру. Один из мужчин отступил от рабочего стола и начал притопывать ногами, чтобы разогнать кровь. Он был единственным в гражданской одежде: тёмно-синий довоенный костюм, ряд ручек в нагрудном кармане, поношенный клетчатый галстук — всё это выдавало в нём штатского. Пожалуй, можно было бы принять его за школьного учителя математики или молодого университетского преподавателя естественных наук. Лишь заметив машинное масло под обгрызенными ногтями, можно было подумать: инженер.

До него доносился рёв Северного моря, не дальше ста метров — непрекращающийся грохот волн, разбивающихся о берег, крики чаек, мечущихся в порывах ветра. Его разум был переполнен воспоминаниями — слишком многими, по правде говоря. Он подумывал надеть противошумные наушники, чтобы отгородиться. Но это сделало бы его ещё более заметным. Да и снимать пришлось бы каждые пять минут — вопросы сыпались один за другим: о силовой установке, о давлении в баке со спиртом, о проводке, переключающей ракету с внешнего питания на внутреннее.

Он вернулся к работе.

Было чуть меньше половины одиннадцатого, когда одна из больших стальных дверей на дальнем конце ангара заскрежетала на роликах и солдаты, находившиеся ближе всего к ней, вытянулись по стойке «смирно». Внутрь вошёл полковник Вальтер Хубер, командир артиллерийского полка, сопровождаемый порывом холодного дождя. Рядом с ним стоял другой человек в чёрном кожаном пальто, с серебряным знаком СС на лацкане.

— Граф! — крикнул полковник.

Первым порывом Графа было отвернуться. Схватить паяльник, склониться над столом, сделать вид, что он занят.

Но от Хубера не убежишь. Его голос звучал как на плацу:

— Так вот ты где прячешься! У меня тут человек, который хочет с тобой познакомиться. — Его высокие кожаные сапоги скрипели при каждом шаге по ремонтному цеху. — Это штурмшарфюрер Бивак из Национал-социалистического управления кадров. Бивак, — сказал он, подводя незнакомца, — это доктор Руди Граф из Армейского научного центра в Пенемюнде. Он наш технический представитель.

Бивак отдал нацистское приветствие. Граф ответил сдержанно. Он слышал об этих "НСФО", но раньше не сталкивался — партийные комиссары, недавно внедрённые в армию по приказу фюрера, чтобы подогреть боевой дух. Настоящие фанатики. Чем хуже шли дела, тем больше становилось таких.

СС-овец окинул Графа внимательным взглядом. На вид — около сорока, не враждебен, даже улыбнулся.

— Так это вы один из гениев, что собираются выиграть нам войну?

— Сомневаюсь.

Хубер поспешно добавил:

— Граф знает о ракете всё. Он тебе всё расскажет. — Обратился к Графу: — Штурмшарфюрер Бивак будет работать в моём штабе. У него полный допуск. Можешь говорить откровенно. — Он взглянул на часы. Граф понял: полковник торопится. Старой закалки пруссак, артиллерист времён Великой войны — как раз тот тип, кто попал под подозрение после покушения на Гитлера. Последнее, чего ему хотелось, — чтобы нацистский шпион подслушивал у двери. — Один из взводов Зайделя запускает через тридцать минут. Проведи его на старт. — Быстрый кивок — «Превосходно!» — и он ушёл.

Бивак пожал плечами, глянул на Графа с понимающей гримасой: мол, что поделаешь с этими стариками. Кивнул на рабочий стол:

— Что вы тут делаете?

— Трансформатор из блока управления. Не любят они такую погоду.

— Кто ж её любит? — Бивак оглядел ангар. Его взгляд остановился на одной из ракет. Официальное обозначение — Vergeltungswaffe Zwei, Оружие возмездия, Фау-2.

— Боже, какая красавица. Слышал о них, конечно, но ни разу не видел. Очень хочу посмотреть запуск. Не возражаете?

— Вовсе нет, — ответил Граф и снял с крючка у двери шляпу, шарф и дождевик.

Дождь, гонимый ветром с моря, хлестал по улицам, проникая в переулки между заброшенными отелями. Пирс сгорел в прошлом году. Его обугленные железные сваи торчали над бегущими белыми гребнями волн, словно мачты затонувшего корабля. Пляж был усеян колючей проволокой и противотанковыми ежами. У железнодорожного вокзала висели несколько потрёпанных довоенных туристических плакатов: на них две элегантные женщины в полосатых купальных костюмах и шляпках-клош бросали друг другу мяч. Местное население было выселено. Никого, кроме солдат, не было видно, никакого транспорта — только армейские грузовики и пара тракторов, на которых перевозили ракеты.

Пока они шли, Граф объяснял устройство системы. Фау-2 прибывали по железной дороге с завода в Германии, доставлялись под покровом ночи, чтобы избежать вражеской авиации. По двадцать ракет за партию, две-три партии в неделю — все предназначались для кампании против Лондона. Такое же количество запускалось и по Антверпену, но туда стреляли уже с территории Германии. У СС была своя собственная операция в Хеллендорне. Батареи в Гааге получали приказ запустить ракеты в течение пяти дней после их прибытия.

— Почему такая спешка?

— Чем дольше они под дождём и в холоде, тем больше возникает неисправностей.

— Много поломок? — Бивак записывал ответы в блокнот.

— Много. Слишком много.

— Почему?

— Технология революционная. Приходится постоянно её доводить. Мы уже внесли более шестидесяти тысяч изменений в прототип. — Он хотел добавить, что чудо не в том, что многие ракеты не работают, а в том, что так много вообще взлетают. Но передумал. Ему не понравился этот блокнот. — А