Изабелла Католичка. Образец для христианского мира? - Жозеф Перес

Вот уже лет десять ничто не мешает ряду историков относиться к Испании как к стране, чье развитие сопоставимо с эволюцией других народов Западной Европы^[1]. Такой подход противоречит прежней традиции. Действительно, долгое время было принято культивировать иной образ Испании — Испании, которая с XVI века игнорировала и пренебрежительно относилась к секуляризации мысли, развитию науки и техники, отказываясь идти по пути прогресса и демократии. В самой Испании эти теории и поныне находят поддержку у многих ученых — либо потому, что они придерживаются того же мнения, либо потому, что считают католицизм неотъемлемой, самобытной чертой своей родины: Испания, чья эволюция была бы схожей с историческим развитием Европы, не была бы Испанией. Можно сожалеть или, наоборот, радоваться, но похоже, что многие свыклись с образом страны, занимающей в Европе маргинальное место.

С прежними убеждениями не так-то легко расстаться. К Испании зачастую относились несправедливо. Например, ее до сих пор упрекают за катастрофы, разразившиеся вследствие завоевания и колонизации Америки, забывая о том, что именно в Испании начались — и причем довольно рано, с 1511 года — разбирательства, посвященные сути колонизационного процесса. «По какому праву, народ, мнящий себя вышестоящим, берет под опеку „нижестоящие" народы?» — вопрошали богословы Саламанки. Потому ли, что он намерен помочь им перейти на более высокий уровень развития? Но каковы критерии деления цивилизаций на вышестоящие и нижестоящие? Вот что составляло сложность для Испании на исходе правления католических королей, во времена Карла V и в начале царствования Филиппа II. Английские и французские колонизаторы XIX века никогда не задавались подобными вопросами, ибо ответ для них был очевиден: Англия и Франция — это Просвещение и Прогресс. А посему эти страны считали своим правом (и даже долгом) «нести культуру» непросвещенным дикарям. Другой пример: историки часто приходят к выводу о том, что внешнюю политику Филиппа II обусловило его твердое намерение бороться против Реформации и защищать католицизм, тогда как политика эта, скорее всего, вытекала из его желания властвовать в миру: вот что крылось за его идеологическими прокламациями. Пример из той же серии: нередко можно прочесть, что Испания превратилась в отсталую страну из-за злополучной религиозной политики (изгнание арабов и евреев, инквизиция, предубеждения против экономической деятельности и т. д.) — и все же существует немало причин, позволяющих объяснить подобную эволюцию только с экономических и политических позиций^[2].

Недавнее пятисотлетие со дня смерти Изабеллы Кастильской (ноябрь 2004 года) является, на наш взгляд, уместным поводом для того, чтобы вернуться к некоторым из этих вопросов. Действительно, правление католических королей — богатый материал для идеологических интерпретаций. В ходе долгого времени Испания отзывалась о нем благожелательно: объединив две короны Иберийского полуострова (Португалия осталась в стороне), католические короли создали благоприятные условия для объединения, процветания, могущества Испании и распространения её влияния в мире. Они оздоровили экономику, реорганизовали государство, завершили Реконкисту, отняв у арабов Гранаду, и подготовили почву для экспансии в Новом Свете и Европе. Говоря о королевской чете «Изабелла — Фердинанд», следует отметить, что основное внимание с давних лет уделялось королю, а не королеве: Макиавелли признавал арагонского правителя истинным государем, идеальной моделью политического деятеля. «Мы обязаны ему всем», — говорил о Фердинанде Филипп II, восхищавшийся этим государственным мужем. Фердинанда, этого «короля королей», ставили в пример Филиппу IV, поощряя того следовать по его стопам... В то же время Изабелла оставалась в тени. Ситуация начала меняться в XIX веке. «Похвальное слово Изабелле Католичке» Диего Клеменсина (1821 год), созданное на основе множества неизданных архивных документов и опубликованное стараниями Королевской Исторической академии, игнорирует Фердинанда. Возвеличивая правление католических королей, автор стремится приписать все заслуги одной лишь Изабелле. Отныне (по крайней мере в Кастилии) королева занимает первое место, затмевая своего супруга, чья роль все больше напоминает роль соправителя. Либералы восхваляли ее за усилия, приложенные к делу национального объединения, и подрыв феодальных привилегий, тогда как в глазах регионалистов король Фердинанд становится выразителем «централизма», одним из ответственных за подавление Каталонии. Такая идеализация правления была доведена до крайности после победы Франко, говорившего о католических королях не иначе, как о великих предках, созидателях имперской, авторитарной Испании, объединенной и в территориальном, и в идеологическом плане. Ярмо и стрелы — эмблемы Изабеллы и Фердинанда — можно увидеть как на голубых рубашках фалангистов, так и на надгробных камнях тех, кто пал «во имя Бога и отчизны», сражаясь бок о бок с Хосе-Антонио Примо де Риверой в ходе «крестового похода» против большевизма. Вот уж поистине удручающий пример политического присвоения идеи!

Столь компрометирующая поддержка побудила противников франкизма выступить против националистических устремлений монархов, против их нетерпимости и фанатизма. Почему папа римский наградил Фердинанда и Изабеллу титулом «католические короли»? Разве не затем, чтобы вознаградить их ревностное служение вере? Однако все не так просто. Сегодня нам хорошо известно, какова была ситуация в Кастилии и Арагоне, когда Изабелла и Фердинанд оказались во главе этих королевств: мощный динамизм первого и упадок второго, ресурсы кастильской экономики, скрывавшихся за хаотическим фасадом династических распрей и претензий знати. Да, католические короли восстановили порядок, но общество в данный момент уже находилось на подъеме, а страна — на стадии активного развития. Это многое проясняет, но не объясняет всего. Не стоит преуменьшать заслуг Фердинанда и Изабеллы: другие правители могли бы упустить свой шанс или не сумели бы им воспользоваться. Католические короли оказались во главе молодого развивающегося королевства, они сумели направить его силы в нужное русло и претворить с их помощью грандиозные замыслы: создать государство на основе монархического института, сплотить правящий и средний классы и установить новое социальное равновесие, вовлечь страну в крупномасштабные коллективные начинания: Гранада, Италия, Индии...